Майор отошел от Зои на несколько шагов. Глазами он словно старался загипнотизировать ее.
Какие то неясные, нехорошие предчувствия вкрались мне в душу.
Я боялся одного. Если майор начнет бить Зою, она не выдержит, она умрет от страха. Умрет здесь, на моих глазах. А мне не хотелось, мучительно больно не хотелось видеть ее смерть… Какая бы она ни была, но она так же страстно хочет жить, как и я, как и каждый человек! Бог дал ей жизнь…
Если бы на месте. Зои сидел крепкий мужчина, мне, пожалуй, не было бы так мучительно больно. В данном же случае выходит чорт знает что! Здоровенный майор с руками гориллы и с сумасшествием в глазах — и хрупкая, щупленькая девушка…
Майор вторично подошел к Зое.
— Слушай, красавица — опять закричал он — Ты вот говоришь мне, что немецкий солдат, приходивший к тебе, привез посылку от твоих родителей. Мне же известно, что это было совсем иначе. Солдат приходил к тебе за сведениями о поведении и настроениях рабочих в вашем лагере… Я докажу тебе, что это было так!
Я понял, в чем дело. Зою обвиняли в шпионаже. Глупости. Ложь, подлая ложь! Зоя не могла быть шпионкой. Не могла быть! Да и в конце концов, какие сведения могла Зоя передавать солдату? Разве о том, как тяжело жили русские девушки у немцев на каторге? Но это немцы знали и сами, без помощи Зои. Все это блеф, ни к чему ненужный, гнусный блеф!
Наверное, какая нибудь из подруг Зои, завербованная смершевцами, донесла на Зою, чтобы оправдать себя, как агента. Посещение же солдата можно было объяснить, как угодно…
Зачем все это нужно? Зачем между людьми сеять ненависть, презрение, негодование, распри, доносы?.. Зачем заставлять людей убивать друг друга? И та Зоина подруга, донесшая на нее, такая же жертва «Смерша». Завтра ее ожидает то же, что переживет Зоя сегодня.
В документе, который я переводил, не было ничего особенного. Это было написанное на очень плохом немецком языке письмо Зои к какому то господину Миллеру, с просьбой быть любезным, в случае возможности, переслать посылку родителям в Чернигов..
Майор заставил меня просмотреть и все остальные письма и документы Зои.
В комнате было невероятно жарко. Запекшиеся губы Зои шевелились. Она жадно смотрела на стоявший в углу на табурете графин с водой. Ей, наверное, очень хотелось пить, но она не решалась попросить у майора разрешения.
Майор Глазунов подошел к двери.
— Дежурный! Приведите брата арестованной.
Зоя, казалось, сразу не поняла слов майора и спохватилась лишь через некоторое время.
