— Поедем, капитан.
Лагерь военнопленных находился в здании какой то школы, около смиховского пивоваренного завода.
Началась знакомая мне картина: проверка документов, допросы, вербовка агентуры.
В шесть часов вечера мы возвратились в Стжешовице с арестованным эсэсовским генералом.
Я вышел из машины. Бойцы увели эсэсовца.
Подъехала автомашина капитана Шибайлова.
— Здорово, Коля — Шибайлов улыбался. Его пухлое, розовое лицо выражало удовлетворение только что исполненной работой.
— Узнаешь?
Я посмотрел в сторону грузного монсиньора, выходящего из машины.
— Волошин!
— Да, он самый. Ваш бывший президент.
Старик Волошин как то растерянно посмотрел в мою сторону. Навряд ли он даже видел меня. Взор его блуждал где то далеко, в неведомых краях.
Я знаю, что он всегда был только игрушкой в руках более хитрых и сильных. Эти более хитрые и сильные ускользают от чекистов, но Волошина, как пешку, они оставили рассчитываться за них.
— Куда смотришь, поп? На небо? Поздно, поздно! Нужно было раньше Богу молиться, а не политикой заниматься.
Волошин слушал Шибайлова как то безучастно.
— Ну, валяй, валяй, вот с этим бойцом в подвал. Быстрее! Волошин заторопился. Он как будто все еще не верил, что его арестовали.
— Садись, Коля. Поедем на квартиру к эсэсовскому генералу.
— Да, да. Поедем.
Шофер завел машину.
— Куда?
— Под Градчаны.
Я взглянул в сторону удаляющегося Волошина. Боец толкнул его в спину прикладом.
Эсэсовский генерал жил богато. Ковры, великолепная мебель, картины, библиотека.
Два часа мы рылись в вещах генерала. Нигде никаких документов.
Шапиро взял флакон одеколона.
— Пригодится! Пошли!
— Куда? — спросил шофер. Это было единственное известное ему русское слово.
— На Бендову улицу.
Я вспомнил про Бендову улицу. Там наша конспиративная квартира. Какой то русский эмигрант будет передавать нам секретные сведения.
В 11 часов ночи мы возвратились в дом № 11 на Делостжелецкой улице. Быстро поужинали и принялись за работу.
— Товарищ младший лейтенант! К майору Надворному.
Я медленно поднимался по ступенькам. Конец… Наверное, майор поймал кого-нибудь из моих друзей. Иначе быть не может. Зачем я нужен майору Надворному?.. Засыпали меня…
— Садитесь!
Как то отлегло. Майор был приветлив, улыбался.
— Я вам прочту акт о самоубийстве Рафальского. Вы подпишите в качестве свидетеля…
Выяснилось следующее: по поручению полковника Козакевича майор Надворный должен был допросить арестованного Рафальского; Во время допроса майор вышел в коридор, чтобы приказать дежурному принести воды.
