Единственное исключение из этого правила — сфера археологии, где еще трудятся специалисты, сохранившие дух первооткрывательства, однако и здесь, в самой экзотической из академических дисциплин, преобладает тенденция к упорядоченности и академической рутине. Один широко известный археолог, ведущий раскопки в Египте, дал мне ясно почувствовать это, когда я побывал на «его раскопе». О, он знал «свой раскоп» как свои пять пальцев. Никто другой был не вправе рассуждать о «его раскопе» и вообще хоть как-то упоминать о нем, ибо только он, этот ученый, знает его во всех подробностях (правда, материалы этих исследований так до сих пор и не опубликованы). Он как бы приватизировал свой раскоп, но пока что не готов обсуждать раскопы других археологов, — в конце концов, просто потому, что только они имеют право комментировать свои находки и материалы. Столь жесткий и странный этикет ясно показывает уровень специализации и кастовой узости мышления, господствующие в наши дни на ниве исследований культур древнего мира. Очень жаль, что опытнейшие археологи не желают признать, что именно этот консервативный подход к истории, скованный всевозможными ограничениями, продиктованными осторожностью и специализацией, и является главной причиной медленного развития (как в финансовом, так и в интеллектуальном отношении) этой дисциплины.
Итак, я уже процитировал ключевой фрагмент из Книги Бытия, который относит страну Эдем к истокам четырех рек, из которых сегодня с полной уверенностью можно назвать лишь две. Как мы уже убедились, предпринималось немало попыток идентификации остальных рек Эдема, но ни одна из них не была ни удачной, ни убедительной. Между тем нам хотелось бы установить точные координаты земного рая, поместив эти две реки в гористом районе западного Ирака. Но прежде давайте выясним, что же означает само слово «Эдем».
В клинописных текстах встречается древнемесопотамское слово edin (эдин) (на шумерском) или edinu (на аккадском), впервые появляющееся в предании, повествующем о войне между месопотамскими городами-государствами Лагаш и Умма. Из контекста следует, что эдин — это открытая равнина, расположенная между двумя враждующими городами, своего рода пустырь или невозделанная земля, целина. На этом основании ученые высказали предположение, что эдин означает «открытое пространство» или «невозделанная земля [целина]», приблизившись тем самым к этимологическим истокам библейского Эдема. Кроме того, слово «эдин» встречается в крупном памятнике шумерского эпоса, известном под названием «Энмеркар и владыка Аратты», но об этом — немного позже.
