— А что в этом нового, Хейди? Любой профессионал в какой-то мере продажен.
Обычно мягкую манеру речи Хейди сменило раздражение.
— Я не собираюсь диктовать тебе, что делать, — отрезала она. — Но прежде чем совершить какой-либо сумасшедший поступок, подумай о том, что мы не сможем прожить без твоей зарплаты. Я подсчитываю все платежи и знаю, о чем говорю. Три тысячи по закладной, две тысячи за машины и страховку, полторы тысячи за колледж, плюс все остальные страховки, не говоря уже о еде и вещах. Мы не продержимся более трех месяцев. Прежде чем ты начнешь действовать как отважный герой, имей в виду, что я не собираюсь с детьми жить на улице из-за твоей идиотской гордыни. В Америке, как только ты перестал зарабатывать деньги, — ты «ноль», никто. Мы уже через это проходили. Не делай ничего без поддержки Вайнстоуна, он не святой, но кто из нас не грешен; ты ему симпатичен, и он на твоей стороне, заруби это себе на носу, доктор.
Хейди выбралась из воды и побрела к дому. Я допил бренди, жалея, что стакан опустел.
Возможно, она права, никто не идеален, и я не так благороден и бескорыстен. Взять, к примеру, Вайнстоуна. Он зарабатывает приличные деньги, никто не знает финансовых условий его контракта, однако все знают, что он загребает не меньше миллиона в год. У него нет явных врагов, и никто не наступает ему на пятки. Внешне его программа подготовки резидентов двигается успешно, что отражается в повышении уровня кандидатов, подающих заявки на обучение. Его команда постоянных сотрудников легко контролируема. Раск и Бахус сами о себе хорошо заботятся, вряд ли это у кого-нибудь получится лучше.
И еще был я. Я уверен, что Ларри Вайнстоун испытывает ко мне в некоторой степени отеческие чувства, он уважает меня и, возможно, гордится мной. Разумеется, я необходим ему для программы резидентуры, ему приятно похвастаться растущим списком опубликованных книг и статей с его фамилией в числе соавторов.
Что касается политики госпиталя, он знает мою довольно противоречивую натуру и понимает, что я физически не способен держать язык за зубами. Он также знает, что я завишу от него и пока еще не получил должности профессора. Платежи за дом съедали большую часть моих доходов, ведь я был новоприбывшим в США. Следовательно, не мог себе позволить обходиться без гарантированного заработка более чем несколько месяцев. Чтобы искать другую работу, мне снова была нужна поддержка председателя для получения солидной рекомендации, на несколько лет я был в его полной власти, по крайней мере, мне так казалось.
