— Павел, что ты хочешь делать дальше?
Радецки закончил мобилизацию двенадцатиперстной, кишки в месте ее прикрепления на задней стенке живота.
— Я хочу открыть двенадцатиперстную кишку и прошить кровоточащий сосуд, разрезом для пилоропластики.
— Если показатели пациента устойчивы, мы могли бы начать с ваготомии. Доктор Коэн, как дела у пациента? Кровяное давление?
Никакого ответа.
— Что выходит из желудочного зонда? Есть ли свидетельства продолжающегося кровотечения?
Я посмотрел через занавеску, разделяющую стерильное операционное поле от головного конца стола. Наш резидент по анестезиологии сидел, даже скорее спал, явно загипнотизированный монотонным щебетанием мониторов. Маска сползла с его бородатого лица. Черт возьми! Старший анестезиолог завалился в кровать, как только пациент был заинтубирован, а это пресмыкающееся спит так же глубоко, как пациент.
— Доктор Ко-о-о-о-оэн! — прорычал я на него. — Эй, проснитесь! Это не вросший ноготь на пальце ноги, а серьезная операция.
Ответа не было, я невольно выругался про себя.
Только Радецки смотрел на меня, он был моим единственным союзником в нашей вечной борьбе против природы, смерти, администрации, небрежности и этих клоунов. Я посмотрел вокруг, операционный техник тоже была сонной, ее полузакрытые глаза уставились на зеленую плитку. Когда в последний раз я оперировал с настоящей операционной сестрой? С такой, которая бы знала ход операции, распознавала ее этапы лучше, чем шеф-резидент, и вручала вам правильные инструменты еще до того, как вы их попросите. Это было много лет назад, в другой стране.
В этом госпитале всех интересуют только деньги, экономят на всем. Операционного техника можно обучить за год, это вам не несколько лет для обучения зарегистрированной медсестры. Техникам платят гроши по сравнению с зарплатой настоящей операционной медсестры. Кого волнует, что они ничего не знают об операции? Техники дешевы — только передают инструменты, но они и этого не могут сделать как следует в перчатках не по размеру, чтобы сохранить искусственные ногти.
— Давай начнем с ваготомии, Павел, у тебя пятнадцать минут, потом я возьму операцию на себя.
Я посмотрел на часы на стене, было семь утра, скоро придут хирурги на дневные операции, будут ворчать на нас и торопить.
— Теперь потяните ретрактор, — сказал я Джону, показывая рукой, как надо. Радецки мобилизовал левую долю печени и обнажил пищевод, там скрыты два блуждающих нерва, соединяющие мозг с желудком. Вы пересекаете их для прекращения продукции желудочной кислоты и таким образом излечиваете язву. Радецки сделал это отлично: он продвинул указательный палец позади пищевода и поднял правый нерв. Его лицо было рядом с моим, оно дышало теплом. Какой парень! Напрасно я ругал его.
