Он начал целиться. Как сквозь вату, до него доносились голоса.
– Ну что тебе, трудно, скажи – я тебя люблю… – говорила женщина смеющимся голосом.
– Нет ни слов таких, ни чувств! – отвечал ей мужик, громко ухая топором в ствол дерева. – Есть одно влечение полов для продолжения рода.
– Ах, для продолжения?! – засмеялась женщина. – Мы свой род продолжили, так что теперь и не подходи ко мне!
Она отошла. Мужик выпрямился и повернулся в ее сторону.
– Алина! – позвал он. – Алинчик!
Тимур выстрелил. Сделанный в охотничьем ружье вкладыш был под трехлинейный патрон – большая пуля попала мужику в спину и ударила его, словно палка. Мужик, издав странный звук, – словно кашель, – упал. Женщина мгновенно обернулась и, остолбенев, смотрела на него. Тимур, не торопясь, прицелился и выстрелил ей в грудь. Она рухнула на спину. «Во как! Во как! – думал Тимур. – У Тимурчика глаз – алмаз!». Он встал из своей засады и пошел к машине, как кладоискатели идут к сундуку с золотом.
И вдруг дверь машины распахнулась, оттуда вывалился мальчишка, крошечный, золотоволосый. Тимур уставился на него.
– А ты откуда, малец?! – весело закричал Тимур.
Мальчишка бросился к отцу. Тимур вскинул ружье и выстрелил в пацана, словно в утку, влет. Мальчишка рухнул на бегу. Тут у машины опять раздался какой-то шум – Тимур оглянулся и увидел, как еще один мальчишка, почти близнец первого, только поменьше, золотоволосый и сосредоточенный, вылезает из машины, держа в руках пластмассовый меч.
– Ого! – сказал Тимур. – Воин? Хочешь побиться? Ну давай, нападай!
Он пошел к пацану, перехватывая ружье за ствол. Мальчишка сжал зубы, глаза его вспыхнули, он бросился вперед, вытянув свое несерьезное оружие. Тимур с размаху саданул ему по голове прикладом. Брызнула кровь.
– Ого! Ого-го! – загоготал Тимур. – Против лома-то нет приема!
Он осмотрелся. Женщина хрипела и пыталась подняться, глядя на него.
– Чего смотришь, сука? Чего зенки вылупила, коза?! – закричал он.
Он оглянулся и заметил большой камень. Взяв его двумя руками, он пошел к ней.
– Алинчик! – вдруг вспомнил он. – Алинчик, значит… Развели тут сюсю-мусю…
Она смотрела на него. Кровь бежала у нее изо рта. Он поднял камень над головой и с размаху, с силой, бросил его на это лицо и на эти карие, большие, прожигавшие его глаза. Потом он снова поднял мокрый, в крови камень и для верности ударил ее по голове еще. Тело ее дергалось.
Словно пьяный, Тимур ходил по стоянке. Запах крови заполнял его ноздри и дурманил. «дети что ли шевелятся? – вдруг удивленно подумал он. – или это еще с травы меня колбасит?». Он взял топор и с хохотом разбил сначала одну золотую детскую голову, потом другую.
