На всем пространстве между двумя холмами бурлит темная, с гребешками белой пены вода… Она выходит из темноты и стремится в темноту. Но здесь отчетливо видны ее мелкие, торопливые струи, ее белые гребешочки, распадающиеся и снова возникающие.
Ясно. После такого ливня ручей превращается в речку. Ей следовало это предвидеть. И отказаться идти.
Нюра садится на камень у воды. На него всегда садятся женщины, которые полощут в ручье белье.
Она садится и сразу начинает плакать. Она плачет злыми и бессильными слезами. Плачет оттого, что зря протопала половину дороги, оттого, что злые люди погнали ее, девчонку, одну ночью невесть зачем. От обиды, от беспомощности.
Ей кажется, что она очень давно сидит здесь на камне и плачет. И вдруг она спохватывается, что та женщина так и не успеет к шестичасовому поезду. Сейчас ее судьба и, может быть, ее ребенка в руках Нюры, в этом маленьком клочке бумаги.
Почему это ей, именно ей, Нюре, выпало идти с этим клочком бумаги? Это ее работа. Она привыкла к тому, что в ее руках судьбы людей. Почему же она возмущается тем, что послали именно ее? Телеграфист сидит у аппарата, дядя Миша несет ночное дежурство. Каждый при своем деле. И она тоже.
Нюра решается. Кто сказал, что ручей превратился в речку? Он разлился широко, но не может быть глубоким. Она находит плоский камешек и бросает его на середину ручья. Судя по звуку, неглубоко. И не может быть глубоко, успокаивает она себя. Она ломает ветку, очищает ее от листьев, обламывает верхушку, делает маленький крепкий посошок. И входит в воду, посошком пробуя глубину. Шаг, два, три… Хотела сапоги помыть — теперь помоются сами. Вода почти целиком покрывает голенища.
Нюра возвращается и решительно стаскивает сапоги, снимает чулки, всовывает их внутрь и берет сапоги под мышку.
Теперь переходить надо быстро, моментом! Вода холодна, словно сейчас не лето, а по крайней мере сентябрь… В первый миг она обжигает. Потом схватывает, словно ступил в кипяток. Потом все тело начинает покалывать и в зубах отдается — такой холод подступает, разливается все шире… Вода выше колена! Чуть не по пояс! Нюра никак не ожидала этого.
Она выходит на песчаный берег. Непонятно, почему здесь так светло. Видны чьи-то большие следы на мокром песке. Совсем недавно кто-то прошел здесь… Нюре некогда думать об этом. Она отжимает юбку, снимает с шеи шерстяной платок и растирает ноги. Хорошо, что у нее остались сухими чулки и сапоги.
Она бегает по песку, согреваясь.
