— Вот с этим я согласен. — Он полез в карман ветровки и вытащил оттуда кусок мыла и тюбик с зубной пастой. Все это он протянул девушке. — Там тебя никто не увидит, — указал он на густые заросли кустарника.
— Очень жаль, что мы не спустимся к озеру. Там бы я могла по-настоящему искупаться.
— Исключено, — сказал Скотт. — Никаких купаний. В сотне футов от берега уже опасно.
— Значит, поплавать нельзя? — капризно спросила она.
— И не думай об этом, — рассмеялся он. — Замерзнешь. Даже в самую жару температура воды в озере не поднимается выше пяти-семи градусов. А сейчас там еще холоднее.
— А говоришь, что не любишь назиданий, — фыркнула Тейви, направляясь к кустарнику.
Но Скотт успел схватить ее за руку и повернул лицом к себе.
— Я только хочу, чтобы люди могли любоваться природой, не подвергая себя неприятностям.
— Спорим, что это не так. — Она попыталась освободить руку. — Тебе совсем не понравится, если среди этой природы появится какой-нибудь чудак.
Он посмотрел на нее долгим взглядом, в котором сквозили и удивление и симпатия.
— Это правда. Но здесь достаточно места. Я не против, чтобы людям была предоставлена возможность устраиваться в прекрасных местах на земле. — Он перевел взгляд в пространство. — Я думал, что однажды так и получится, но выяснилось, что ошибся.
Нечто личное, проскользнувшее в его тоне, задело Тейви.
— Что же случилось, Скотт? Это была женщина?
Он поежился и, казалось, попытался отстраниться от нее.
— Ерунда!
— Понятно, мистер Кэмфилд. — Девушка повернулась и зашагала к кустам.
— Тейви!
Пропустив его возглас мимо ушей, она не остановилась. За ее спиной затрещали сухие ветки.
— Послушай, нам надо поговорить. Иначе я буду следовать за тобой по пятам.
Тейви обернулась.
— Слушаю. — Она придала своему голосу оттенок равнодушия.
Скотт как-то печально посмотрел на нее.
— Прости за прошлый вечер. Я не собирался вести себя так… нагло.
— Неужто? — вскинула голову Тейви. От ее резкого тона Скотт невольно вздрогнул. — Ты считаешь, что поступил так случайно?!
— В общем, нет. Это произошло… Я только…
Тейви поджала губы и приподняла брови — таким образом, как ей казалось, она выражает ему свое презрение. На самом деле она испытывала страх, но не могла отказать себе в удовольствии увидеть его смущение. Однако ее триумф длился не более минуты.
Скотт осторожно прикоснулся к ее щеке. Она отметила, что в глазах его прыгали огоньки злости.
— Принцесса на горошине права. У нее так быстро меняется настроение, что угнаться за ним невозможно. Мне страшно хочется отшлепать этого капризного ребенка. — Скотт отнял ладонь от ее щеки. — Однако то, что произошло прошлым вечером, более не повторится. Советую запомнить.
