Илья Сергеевич Макаров учил Мишеля «наукам реальным», то есть математике, физике и химии. Это была новость. Раньше дворянских подростков учили дома только языкам, молитвам, танцам да немного истории. Остальное преподавалось в корпусах и лицеях, где дети жили годами, навещая родителей только летом. Пригласить на дом учителя «наук реальных» придумала Елена Дмитриевна. Сам полковник неодобрительно крякнул и, пожимая плечами, сказал:
— Меня не так учили. Впрочем, нынче пошли новые моды, кто бабочек ловит, кто порошки кипятит… Пусть забавляется, пока ему десять лет, но далее все равно отдам в военно-учебное заведение, чтоб воспитан был, как полагается благородному человеку. Ступайте!
Этим «ступайте!» кончались все разговоры полковника с женой.
Студент-учитель в этот день показал простой опыт. В классной комнате он налил в стакан воды и прикрыл стакан листиком бумаги. Потом наложил на бумагу ладонь и перевернул стакан. Поглядел на мальчиков, прищурившись (Мишель сидел у стола, а Мишка стоял у стены), и отнял руку…
— Ну и будет нам на орехи! — в ужасе воскликнул Мишка.
— Ан нет, не будет, — спокойно отвечал студент.
И в самом деле, вода не пролилась! И бумага не упала!
Студент улыбнулся.
— Как, по-вашему, что это такое?
— Фокус, — сказал Мишель.
— Духи, — добавил Мишка.
— Вовсе не фокус и не духи, мои дорогие мальчики. Воздух давит снизу на бумагу и удерживает воду.
И студент стал рассказывать о том, что такое атмосферное давление и как устроен барометр.
Студент Макаров очень хорошо рассказывал — плавно, не торопясь и занятно. И самое лучшее было то, что, хотя рассказывал он не сказки, всё-таки всё было интересно. Мишель слушал, весь подавшись вперёд и внимательно глядя на улыбающееся лицо Макарова. Мишке не так уж нравились разговоры про воздух, облака и воздушные шары, но и он слушал, склонив голову набок.
— Ежели нашей ключнице Егоровне такое показать, то она скажет, что это черти или святые, — подал голос Топотун.
— Ваша Егоровна тёмный человек, — отвечал студент, переставляя стакан и графин, — таковы были люди в средние века. А в наше время наука обходится без чертей…
Студент подумал и прибавил:
— Да и без святых!
— Позвольте, вашбродь, — сказал спорщик Топотун, — у нашего дворецкого Захара весь угол иконами завешан.
— И у маменьки также, — прибавил Мишель, — и у Трофима.
— Это и есть средневековье! Постой, кто такой Трофим?
— Старик, во флигеле живёт, — ответил Мишель, — бывший слуга маменьки, а нынче ему лет за семьдесят.
