Гильда молча взяла с кресла брошенную Элоизой дорожную пелерину и понесла ее в холл, чтобы повесить в старинный дубовый шкаф, где хранились на вешалках два отцовских плаща и ее собственное изрядно потрепанное манто, которое девушка надевала, когда наступили холода.
Пелерина Элоизы источала дивный аромат духов, несомненно привезенных из Парижа.
Повесив пелерину, Гильда поспешила на кухню готовить сестре омлет.
Ей не понадобилось много времени, чтобы разжечь огонь, поставить на плиту чайник и сковородку.
В кладовой осталось всего три яйца. Гильда напомнила себе, что завтра с утра надо сходить на ферму взять еще яиц.
На кухню вошла Элоиза, и Гильда снова с невольным восхищением подумала, как же она хороша. Модно уложенные золотистые волосы, большие голубые глаза — настоящая богиня Весны.
— Здесь ничего не изменилось, — недовольно произнесла Элоиза. — Я уже и забыла, насколько тут тесно. Такой старый дом! Как ты можешь здесь жить?
— У меня нет выбора, — ответила Гильда. — По правде говоря, я давно подумываю о том, чтобы продать этот дом: мне не по карману жить даже здесь.
Гильда заметила, как насторожилась Элоиза: видимо, испугалась, что сестра попросит денег.
— Отец что-нибудь тебе оставил? — спросила Элоиза минуту спустя.
— Пенсию перестали выплачивать сразу же как он умер, — ответила Гильда. — Если бы была жива мама, она, вероятно, имела бы право на его пенсию как вдова. Но на детей это не распространяется — В таких случаях молодой человек обычно идет работать, а девушка выходит замуж, — словно размышляя вслух, проговорила Элоиза. — Именно так тебе и придется поступить.
Гильда рассмеялась:
— Это решительно невозможно! Единственный неженатый мужчина в нашей округе — викарий, да и тому уже за семьдесят.
— Ну и что? По крайней мере брак с ним обеспечил бы тебе сносное существование! — заметила Элоиза.
Гильда снова рассмеялась. Впрочем, она прекрасно понимала, что Элоиза не шутит.
Сестра опустилась на табурет и внимательно посмотрела на Гильду.
— А знаешь, — задумчиво проговорила она, — мы с тобой очень похожи. Если бы ты дала себе труд немного позаботиться о своей внешности, то без труда смогла бы привлечь внимание какого-нибудь эсквайра. Но платье, которое ты носишь… Это просто ужасно!
— Я знаю, — пробормотала Гильда, — но одежда — последнее, что я могу себе позволить.
К чему мне быть элегантной, если я умру от голода?
— Неужели все действительно обстоит настолько плохо?
— Даже хуже, — попробовала пошутить Гильда.
