Миссис Хьюлет возмущалась и ворчала довольно долго, и в конце концов Гильда сама утвердилась в мысли, что без темпераментной, добросердечной компаньонки ей будет совсем тоскливо и одиноко.
И правда, в последнее время, кроме миссис Хьюлет, Гильда общалась лишь с глуховатым престарелым викарием и садовником Гиббсом.
Старый садовник уже давно не работал в саду, но любил навестить места, где ему приходилось прежде трудиться. Бедняге было грустно видеть, как плоды его труда гибнут от обилия сорняков и отсутствия ухода.
Гильда вписала в блокнот последние затраты, подсчитала все еще раз и снова убедилась, что расходы слишком велики.
«Что же мне делать?»— спрашивала она себя, размышляя над тем, как бы самой заработать денег.
По сравнению с многими девушками ее возраста у Гильды было превосходное образование.
Об этом позаботилась ее матушка, уроженка Корнуолла, чья семья долгое время занимала видное положение в графстве.
Однако, как считала сама Гильда, то обстоятельство, что ее деды и прадеды веками занимались юриспруденцией, вовсе не способствовало формированию у нее коммерческого мышления.
Отец Гильды также был человеком умным и образованным.
Когда он был жив, их дом всегда был попон гостей. Бывшие военные, старые друзья отца, часто говорили Гильде о том, что никто не умеет так искусно расположить войска или сформировать тактику боя, как ее отец.
— Ваш отец способен нанести врагу максимальный урон при минимальных потерях, — сказал ей как-то один офицер.
Сейчас Гильда понимала, насколько это была высокая похвала, но, увы, военный талант отца ныне никак не решал ее насущных проблем.
— Мне нужно что-нибудь придумать! — воскликнула девушка и, поднявшись из-за стола, подошла к окну.
Дом стоял недалеко от проселочной дороги, в миле от деревни. Гильда выглянула на улицу. Дорожка до обветшалых, полуразвалившихся ворот была некогда усыпана гравием — теперь здесь господствовали сорняки. Впрочем, с этим девушка все равно ничего не могла поделать.
Переведя взгляд, она залюбовалась бледно-желтыми нарциссами, что распустились под ветвистыми, замшелыми деревьями, посмотрела в восхищении на лилии, чьи белые и пурпурные бутоны должны были вот-вот раскрыться, на куст миндаля, который через несколько дней будет усыпан сказочно-прекрасными светло-розовыми цветами.
«Если бы я только умела рисовать! — подумала девушка. — О! Я непременно нарисовала бы этот дивный пейзаж. И кто бы отказался его приобрести?»
