Чувство собственного достоинства досталось ей по наследству. Это чувство предки Гильды пронесли сквозь войны и битвы — сначала против норманнов, а потом против феодалов, посягавших на их свободу.
» Я что-нибудь придумаю… я обязательно что-нибудь придумаю «, — убеждала себя Гильда.
Она чувствовала себя весьма неуютно, когда несла поднос с едой в комнату Элоизы. Увидев сестру, та тут же спросила:
— Где ты так долго была? Мне пришлось вставать и самой зажигать свечи!
— Извини, — отозвалась Гильда. — Я готовила ужин, надеюсь, тебе понравится.
— Посмотрим, — безразлично произнесла Элоиза. — А ты случайно не догадалась захватить бутылку красного вина, о которой вчера говорила?
— Ах, прости, — сказала Гильда. — Я совсем забыла. Но, Элоиза, ты уверена, что вино не повредит тебе? Мама всегда говорила, что у женщин от большого количества вина портится цвет лица.
— Мама много глупостей говорила! — воскликнула Элоиза. — В Лондоне я пью довольно много, хотя большинству молодых девушек родители этого не позволяют.
— Тогда почему ты пьешь? — спросила Гильда.
— Во-первых, потому что мне это нравится, — ответила Элоиза. — А во-вторых, от вина поднимается настроение.
— Я слышала, что принц Уэльский пьет довольно много, так же, как и герцог Бекингемский, и другие светские щеголи.
— Да, иногда к концу вечера они бывают до неприличия пьяны, — подтвердила Элоиза. — Но только если не принимают участия в скачках.
— Мне всегда казалось, что настоящий джентльмен должен любить спорт, — заметила Гильда.
— Маркиз именно такой, — сказала Элоиза, возвращаясь к своей излюбленной теме. — Он такой высокий и широкоплечий, ему необходимо постоянно следить за фигурой, чтобы быть готовым к соревнованиям. Все говорят, что ему нет равных в выездке.
— А ты видела, как он берет барьеры?
— Нет, — призналась Элоиза. — Дамы редко посещают тренировки, да и вообще меня это не слишком интересует.
— Неужели? — удивилась Гильда.
— Я, конечно, притворялась, что мне это интересно, — продолжала Элоиза, — но на самом деле мне абсолютно все равно, чем маркиз занимается. Я больше люблю слушать, как он делает мне комплименты и восхищается моей красотой.
Она взяла ручное зеркальце и принялась разглядывать свое отражение.
— Знаешь, Элоиза, сейчас ты похожа на маму, — заметила Гильда. — Она всегда говорила, что мы обе похожи на нее и на нашу бабушку, которая была настоящей красавицей.
— Мне кажется, дальше Корнуэлла о ней никто никогда не слышал, — презрительно бросила Элоиза. — А вот меня называют главной соперницей герцогини Девонширской! Многие даже считают, что я намного красивее!
