— Завтра будет годовщина, соберутся все родственники, — отчего-то поспешила пояснить Катя, прочив в его глазах немой вопрос. — Вы же знаете, что по некоторым обстоятельствам, мой брат не может присутствовать на поминках. Поэтому мы решили навестить маму заранее.
Иштван посмотрел в добрые, лучистые глаза князя. Ему было искренне жаль этого смелого и прекрасного человека. В один момент рухнуло все, к чему он так долго шел. Как все же любовь наказывает своих детей. В прошлом блестящий воин, с далеко идущей перспективой, а ныне отец, муж, и весьма счастливый, но лишенный всего человек.
— А вы кого-то хороните? — спросил Николай, указывая в сторону свежей могилы, возле которой толпилась группа агентов, возглавляемая Димитриевым.
— Да. Один знакомый мне граф, Марыжкин, — ответил Иштван, — не слыхали о таком?
Николай задумался.
— Что-то знакомое, но лично его не знал.
Тут Катя просияла:
— Конечно знакомое, Ники, о нем же все газеты пишут. Граф приезжий, скончался накануне.
— Вы были знакомы с графом? — с явным интересом спросил Николай.
— Немного. — ответил Иштван.
Николай улыбнулся, и обратился к сестре.
— Я думаю нам Катя пора. Не смеем больше задерживать вас, Иван Аркадьевич, — Николай протянул руку, и когда Иштван ответил рукопожатием, отверженный князь чуть крепче сжал его ладонь. — Желаю вам успеха!
Иштван расцеловал Кате ручки, и собирался уходить, когда Николай окликнул его:
— А чем вы заняты сегодняшним вечером? — спросил он.
— Полностью свободен. — обернувшись, ответил Иштван.
— Не желали бы вы составить нам с Кити компанию в Александровский. Сегодня моя жена впервые после рождения сына будет выступать. А она могу вам сказать, просто неподражаема в роли Кати из «Грозы».
Иштван задумался на лишь мгновение, и согласился.
Катя просияла, и кокетливо дотронувшись до краешка своей шапки, сказала:
— Я буду ждать вас, Иван Аркадьевич. Заезжайте за мной вечером, в семь.
— Я буду. — ответил Иштван.
Он по привычке отдал честь князю и развернулся, возвращаясь к своей процессии.
Димитриев заметил приближение друга, и подошел.
— Это тот о ком я подумал? — спросил он, указывая на князя.
— Да.
— Жалко его, — печально протянул Петр, — хороший человек. Я не знал его лично, но глубоко сочувствую.
— А чему ты Петя сочувствуешь, он счастлив. — Иштван осмотрелся, — что-нибудь странное заметили?
— Нет. Тихо все.
— Оставить в мавзолее одного агента, одного у входа, а одного в сторожке со служителями. Чтоб все были на чеку. Предчувствие у меня, что он придет.
