Я перевел этот вопрос.
— Эти племена составляют одну треть всех семинолов, — последовал ответ.
— Скажите, что дружественно настроенным вождям будет выдано десять тысяч долларов по прибытии на Запад. Эту сумму они могут разделить между собой как пожелают. Она будет уплачена независимо от денежного пособия, которое получит все племя.
— Хорошо, — одновременно проворчали вожди, когда им разъяснили сущность этого предложения.
— Как думают Оматла и его друзья: будут ли завтра на совещании все вожди?
— Нет, не все.
— А кого же не будет?
— Мико-мико не придет.
— Вот как! Уверен ли Оматла в этом?
— Да, уверен. Онопа свернул свои палатки и уже покинул лагерь.
— Куда он ушел?
— Назад, в свое поселение.
— А его люди?
— Большинство из них ушли с ним.
Несколько минут оба генерала шепотом переговаривались между собой, но я не слышал их разговора. По-видимому, они были весьма удовлетворены этими важными сведениями.
— А какие еще вожди могут завтра не явиться?
— Только вожди племени Красные Палки.
— А Хойтл-мэтти?
— Нет, он здесь, и он останется.
— Спросите их, как они думают: будет ли завтра на совещании Оцеола?
По тому, с каким напряжением оба генерала ожидали ответа, я понял, что это интересовало их больше всего.
— Что? Оцеола? — воскликнули вожди. — Конечно, Восходящее Солнце придет непременно. Он хочет знать, чем все это кончится.
— Отлично! — невольно вырвалось у агента, и он снова принялся шептаться с генералом.
На этот раз я расслышал, о чем они говорили.
— По-видимому, само провидение помогает нам. Я почти уверен, что мой план осуществится. Одно слово может довести неосторожного индейца до вспышки гнева, а может быть, и похуже… И я легко найду предлог арестовать Оцеолу. Теперь, когда Онопа со своими приверженцами удалился, мы можем смело глядеть в глаза любым неожиданностям. Примерно половина вождей стоит за нас, так что остальные мерзавцы вряд ли окажут сопротивление.
— О, этого нечего бояться! — заявил генерал Клинч.
— Ну и прекрасно! Раз он окажется в наших руках, всякое сопротивление будет сломлено. Остальные сразу уступят. Ведь именно он запугивает их и не дает подписать договор.
— Верно, — задумчиво произнес Клинч. — Но как правительство? Kaк вы думаете, одобрит ли оно подобный образ действий?
— Полагаю, что да. Должно одобрить, во всяком случае. В последней инструкции президента есть намеки в этом роде. Если вы согласны действовать, я принимаю весь риск на себя.
— Тогда я готов подчиняться вашим распоряжениям, — отвечал командующий, который, по-видимому, был склонен одобрить план агента, но отнюдь не склонен был разделить с ним ответственность. — Мой долг — выполнять волю правительства! Я готов сотрудничать с вами.
