— Нет, ну понятно, конечно, что вам ни до того, ни до другого нет дела, но все-таки, если захотите передохнуть, наведайтесь в какой-нибудь паб. Не пожалеете.
— А мы уже наведались, — поделилась протрезвевшая Саманта.
Она не поняла, почему парень хохотнул на слове «передохнуть», будто это была очень остроумная шутка, но не придала этой странности большого значения. Что, в конце концов, ей известно об ирландцах?
— А когда ж успели? — удивился Гордон. — Вы сегодня ведь прилетели. В паб надо ходить надолго…
— А мы по сокращенной программе, — вмешался Джастин.
Гордон презрительно замолчал. Именно презрительно. Саманта вспомнила, что вообще-то ирландцы не любят англичан — им есть за что.
— А моя бабушка румынка, — сказала она, будто завоевать симпатию этого парня было для нее делом чести.
— Надо же, — вежливо удивился он.
Джастин тоже удивленно воззрился на нее:
— А я не знал.
— Вот это да! Не знать родню своей девушки! — возмутился Гордон.
Повисло потрясенное молчание.
— Я не его девушка, — улыбнулась Саманта.
— Да будет вам, Ирландия, конечно, страна строгих католических нравов, но у вас с этим проблем не возникнет. Даже местная молодежь вовсю практикует добрачный секс… — И Гордон пустился в рассуждения о пользе и вреде такого положения дел — вреде для нравственности и пользе для демографической ситуации.
Саманта и Джастин переглянулись. Саманта захихикала в кулак. Джастин тоже улыбнулся, но скулы и крылья носа его побелели.
Ему сейчас в очередной раз придется вслух произнести, что это не его девушка. Это правда и неправда одновременно. Констатация факта — и наглая ложь. Когда-то давно — они вместе ходили на какую-то выставку — их уже приняли за пару. Джастин помнил, с каким неприятным чувством говорил, что все не так. Это было как маленькое предательство.
— Ну вот, дорогой, нас и раскусили, — весело сказала Саманта. — А ты говорил, что никто не догадается!
Повисла недолгая, но очень насыщенная эмоциями пауза, по счастью, прерванная Гордоном — он снова раскатисто расхохотался и отпустил какую-то шуточку. Сквозь шум крови в ушах Джастин не различал слова.
Саманта подмигнула ему. Не может быть, чтобы она знала, что делает, — она не настолько жестока. Она просто играет, не понимая, что игра кошки с мышкой — это в радость кошке, но больно мышке.
Он кивнул ей, не зная, что сказать.
— Эй, ты в порядке? — забеспокоилась она.
— В полном. — Джастин еще раз кивнул.
— Значит, показалось.
— Конечно.
