— Убийца!
Тут он опять свалился и на этот раз уже окончательно.
Но все-таки Дормаген торжествовал. Трихтер лежал на полу, как пласт, полумертвый, решительно ни к чему нечувствительный и явно неспособный продолжать состязание.
— Победа за нами! — заявил Дормаген.
— Ты думаешь? — сказал Самуил.
Он подошел к своему фуксу и самым громким голосом окрикнул его. Трихтер остался глух. Обозлившись, Самуил ткнул его ногой. Трихтер не подавал никакого признака жизни. Самуил жестко встряхнул его. И это не принесло пользы. Самуил схватил со стола бутылку, такую же, какую выпил Фрессванст. Только в ней была не можжевеловка, а киршвассер. Он хотел вставить ее горлышко в рот Трихтера, но у того зубы были судорожно сжаты. Все присутствующие уже обратились с поздравлениями к Дормагену.
— О, человеческая воля, неужели ты осмелишься противиться мне! — пробормотал сквозь зубы Самуил.
Он встал, подошел к буфету и взял оттуда нож и воронку. Ножом он разжал зубы Трихтера, вдвинул между ними воронку и преспокойно начал лить в нее киршвассер, который мало-помалу проникал в глотку неподвижного фукса. Трихтер лежал и, даже не открывая глаз, давал проделать над собой эту операцию. Зрители склонились над ним и с тревогой всматривались в него. Видно было, что он двигает губами, но без всякого успеха, никакого звука из них не исходило.
— Пока он не заговорит, дело останется все в том же положении! — воскликнул Дормаген.
— Я думаю, что от этого трупа едва ли удастся добиться слова, — сказал Юлиус, покачав головой.
Самуил взглянул на них, вынул из кармана крошечную скляночку и с большой осторожностью выпустил из нее одну каплю в рот Трихтера. Не успел он отодвинуть руку, как Трихтер, словно сквозь него пропустили электрический ток, внезапно выпрямился, вскочил на ноги, чихнул, протянул руку к Фрессвансту и выкрикнул ему слово, которое в лексиконе студентов было гораздо значительнее и обиднее негодяя, подлеца и убийцы:
— Дурак!
Кругом раздалось общее восклицание удивления и восхищения.
— Это неправильно, это незаконная уловка! — вскричал взбешенный Дормаген.
— Почему же? — спросил Самуил, хмуря брови.
— Можно брызгать водой в лицо состязающихся, можно их встряхивать, можно заставлять их насильно пить. Но нельзя употреблять какие-то неведомые волшебные снадобья.
— Позвольте, — возразил Самуил. — Дуэль на напитках, очевидно, допускает употребление всего, что только можно пить.
— Это правда, это правда! — раздалось вокруг.
