Пленник реторты | страница 152

— Тут мы бессильны, ваша светлость, — развел широкими рукавами Лебиус. — Придется пожертвовать…

— Големом?! — воскликнул Альфред. — И повозкой снарядов в придачу? Твоих ядер у меня, между прочим, осталось не так уж и много, и неизвестно еще, когда появятся новые.

— Скоро, ваша светлость, — пообещал магиер. — Уверяю вас, очень скоро вы пополните свои запасы. В новых мастераториях уже вовсю кипит работа, и мое присутствие там более не требуется. А когда задуманное наконец свершится, мы обретем несравнимо больше, чем потеряем сегодня.

— И все же! Боевой голем! Ты предлагаешь отдать его гейнцу?! Вот так просто?! Сейчас?!

— А что он с ним сможет сделать? — мягко спросил Лебиус. — Сейчас — что? Начертать поднимающие знаки на шлеме голема Дипольд не в силах. Нужных магических формул, кои надлежит произносить вслух, он тоже не знает. И тем более не ведает, как их следует произносить. Увезти голема с собой по слякоти пфальцграфу не удастся. Вскрыть броню без надлежащих инструментов Дипольд не сумеет. Да и нет у него на это времени. Гейнец не станет задерживаться у болот надолго, ибо ему пока еще есть что терять. Он спешит в Вассершлос. Он надеется на помощь отца-кайзера и уповает на имперскую армию. Он полон злости и скрытых надежд, но никак не отчаяния. Самое большее, что может сейчас совершить Дипольд, — это попытаться уничтожить голема на месте.

— А разве этого мало? — прищурился Альфред. — Лишиться ни за что ни про что ТАКОГО рыцаря?

— Это поправимо, ваша светлость, — успокаивающе сказал Лебиус. — Вместо одного потерянного голема у вас со временем будет два… десять… сто новых… Новые мастератории создадут новых големов.

Змеиный граф подошел к магиеру вплотную. Прошипел угрожающе:

— Ну, смотри, колдун! Если ты окажешься не прав, тебя ждет такая смерть, какой не видывали даже твои магилабор-залы.

Тонкий длинный палец Альфреда Оберландского угрожающе качнулся перед магиерским капюшоном.

Набухшую пелену туч разорвала ветвистая молния. По небу прокатился громовой раскат. Первые дождевые капли были тяжелы, как слезы кающихся грешников.

И опять зарядили дожди. По новой. Надолго.

После краткого прояснения погода вновь становилась гнусной и мерзкой. Однако нет лучше погоды, чтобы укрываться от врага и его соглядатаев, кем бы они ни были.

Вода непрестанно текла с беспросветных небес. Ливень сменялся щадящим дождем, дождь — нудной мелкой моросью. Потом снова — тугие косые струи, что хлещут, словно плети. Распадаются, слабеют, рассеиваются. И — вновь набирают силу, и — опять бьют наотмашь. И конца-краю тому не видать.