Хозяин Остландских земель был невысоким мужчиной в весьма зрелых, однако вовсе еще не преклонных годах. Высокий лоб, изогнутый нос, обильная седина на висках и в бороде… Смуглое, худощавое, непроницаемо-приветливое лицо Карла уже расчертили явственно наметившиеся, но не достигшие еще старческих глубин морщины. Холодные карие глаза курфюрста взирали на мир и людей пытливо и внимательно. От таких глаз трудно укрыть даже самое сокровенное. Губы чуть кривились в вечной полуулыбке. Или полуухмылке. Насмешливой? Одобрительной? Поощрительной? Злорадной? Этого никому не дано было понять до последнего момента — покуда сам улыбающийся не соизволит объяснить. Доходчиво и внятно. Словом или поступком.
— Пока Альфред безвылазно сидит в своем горном логове и пока большая часть остландских и имперских войск, способных… хотя бы теоретически способных выступить вместе с нами против Верхней Марки, не собрана воедино, отправляться в поход — крайне неразумно, — в обычной своей убаюкивающе-неторопливой манере продолжал курфюрст.
Карл словно пытался опутать горячего пфальцграфа вязкими словесами и задавить — хотя бы на время — бушующий в душе сына огонь.
— Сначала надлежит обзавестись максимальным количеством союзников и свести в единую армию отряды, рассеянные по замкам, бургам, городам, дальним заставам и гарнизонным казармам. Нам следует объединить все силы. Любые силы. Стянуть их отовсюду, откуда только возможно. И лишь после этого… И лишь тогда…
Вассершлосский герцог назидательно поднял палец. В косом солнечном луче блеснул бесчисленными гранями крупный самоцвет. Карл внушительно повторил:
— Тогда. И только тогда. И никак не раньше, сын.
Карл Осторожный, как всегда, не проявлял ни малейших признаков беспокойства. Внешне — не проявлял. Не демонстрировал. И именно эта непробиваемая невозмутимость особенно бесила Дипольда.
Курфюрст сидел в не очень удобном, но внушительном мягком кресле с массивными изогнутыми подлокотниками и высокой… высоченной — много выше человеческого роста — резной спинкой. Кресло это, к слову сказать, являло собой почти точную копию императорского трона. Что, конечно же, было не случайно. Случайностей Карл Осторожный не любил. И умел избегать. Обычно. Как правило…
Сзади, в тени кресла-трона, застыл верный телохранитель, со всеми потрохами и их содержимым преданный курфюрсту. Старый рубака при полном боевом доспехе, вооруженный мечом средней длины. Вполне подходящее оружие для боя как в просторных залах, так и в узких галереях замка…
