— …Как странно, — позднее вспоминала Ольга. — В те дни столько фотографировались, а снимки не сохранились, как будто и не было того чудесного времени. Как будто все, что я вспоминаю — всего лишь красивые фантазии, выдумки, а ведь это было, было!
По воскресеньям приезжали родственники Ольги и друзья Анатолия Иван и Михаил; брали патефон, гитару и отправлялись на озера в Тишково. Расположившись на солнечной поляне, среди мшистых камней и широколистных деревьев, готовили обед на костре, танцевали под пластинки, Анатолий с Ольгиным братом Алексеем попеременно играли на гитаре, и всей компанией устраивали хоровое пение.
Одно время Алексей слишком зачастил на Правду, приезжал чуть ли не каждый вечер, и они с Анатолием отправлялись на рыбную ловлю в Тишково, и каждый раз на обратном пути заглядывали в пристанционную пивную, где пили портвейн, и возвращались ночью. После одной из таких рыбалок Ольга вспылила и сказала брату:
— Знаешь что! Не смей спаивать моего мужа! Если не можешь обойтись без выпивок, лучше не приезжай! — сказала с достаточной твердостью в голосе и Алексей понял — в борьбе за свою семью сестра не остановится ни перед чем.
С того дня рыбаки брали с собой только по бутылке пива и возвращались сразу же после захода солнца.
Станция Правда представляла собой нечто среднее между деревней и дачным поселком: деревянные срубы, источенные короедом, соседствовали с кирпичными домами, в палисадниках росли розы, а на улицах — полевые цветы. Около платформы высились сосны, под ними ютились обычные станционные пристройки, а на пятаке, откуда ходил автобус в Тишково, находилась керосинная лавка, пивная, магазин и газетный киоск.
Лето прожили как дачники, а осенью начались затяжные дожди, и в доме появилась сырость. Немецким Ольга так и не занималась — не было времени. За хлебом и керосином приходилось ходить на станцию, за молоком — в Тишково, за остальными продуктами — ездить в Пушкино. С утра до вечера Ольга готовила, стирала, подшивала, выкапывала овощи с грядок, играла с детьми; Анатолий уставал ездить в электричках на работу и с работы; но они были молоды, сильно любили друг друга и трудности загородной жизни рассматривали, как временные барьеры на пути, которые Ольге помогал преодолевать ее прирожденный оптимизм, а Анатолию — чувство юмора.
Зимой завьюжило, поселок засыпало снегом и до приезда мужей поселковые женщины вместе с детьми коротали время у Ольги; к ней тянулись, с ней никогда не было скучно. Жизнестойкая, активная, она умела приободрить, придумать интересное занятие, развлечь. Случалось, потрескивают дрова в печи, на полу играют дети, женщины вяжут свитера и носки, обсуждают будничные дела, вдруг Ольга встряхнется:
