Директор создал и наш школьный хор. Позднее хоры появились во многих школах, но первый появился в нашей. Для музыкальных занятий пригласили бывшего оперного певца Анатолия Васильевича, человека страстного, энергичного, сумевшего нас увлечь хоровым пением… Я никогда не забуду наших репетиций и выступлений, и его, Анатолия Васильевича. Он не дирижировал, а прямо-таки священнодействовал — на глазах свершалась оптическая иллюзия: от напора звуков стены класса раздвигались и песня вырывалась на улицу, останавливая, завораживая прохожих. Трудно передать ту возвышенную приподнятую атмосферу, того состояния, когда в многоголосье ощущаешь себя важным нервом единого большого организма…
Наш хор, действительно, звучал неплохо; мы даже несколько раз выступали по городскому радио и тем самым прославили свою школу. Помнится, некоторые наши солисты (в том числе и отличник Чиркин) не на шутку возгордились, почувствовали себя масштабными фигурами. Но на наш выпускной вечер Анатолий Васильевич пришел с женой, тоже певицей, и они так пели дуэты из оперетт, что сразу стала понятна разница между способностями и талантом. После выступления супругов, ко мне подошел Чиркин и сникшим голосом сказал:
— Так я не смогу спеть никогда.
Понятно, в подростковом возрасте часто меняются самооценки, достаточно какого-либо случая, чтобы разувериться в себе или наоборот — почувствовать могущество. По слухам, Чиркин все же стал певцом и довольно известным.
Кстати, на том вечере, вернее, когда мы со Стариком и Вишней сбежали с него, я впервые выпил водки. Мы купили бутылку в магазине и распили ее в школьном саду. Домой я пришел вдрызг пьяный. Мать перепугалась, а отец с профессиональным спокойствием вывел меня во двор и «протравил» марганцовкой; потом помог раздеться и лечь в постель, а матери дал рецепт для похмелки:
— Утром неплохо бы ему крепкого чая.
На следующий день отец прочитал мне возвышенную лекцию о вреде пьянства и в заключение сказал:
— …Больше всего ты огорчишь меня, если пристрастишься к вину. Возьмешь худшее от своего отца.
К сожалению, именно это я и взял. К положительным качествам отца только приближался, но и приблизившись, сравнивая себя с ним, видел, что мне до него еще далеко: там, где я заканчивал, отец только начинал.
18.
Вот выплывают из тумана дом, терраса, сарай, пристройка, еле различимые, еще неконкретные предметы. Возникнет что-то, качается, зыбкое — нет, кажется, было не то; появляется другое — вроде, близкое к реальности, плывет в сторону, встает на свое место, вырисовывается отчетливей, обрастает деталями. Из земли, точно из пара, вырастают деревья, отцветают, и вот уже светятся, как лампочки, темно-красные вишни. Быстро вымахали до человеческого роста кусты крыжовника, и повисли прозрачные ягоды. В палисаднике буйно полезли цветы, поглотили забор, стол и скамейку в саду; на террасу полезли вьюнки — разрастаются, скрывают весь дом. От цветов нет спасения, на их терпкий запах летят жуки со всей окрестности.
