Мы со Славкой все время пропадали на Волге: ловили голавлей в затоне, плавали к плотам. Домой прибегали лишь к обеду да и тот съедали на ходу и снова мчали к волжскому обрыву, прыгали в глубокий песок и бежали по берегу, усыпанному хрустящими ракушками, в Шалангу. Не было лучшего места на свете! Там над обрывом в зеленом шуме тополей не смолкая кричали птицы, и солнце хлестало по волнам и слепило, отражаясь от воды, как от зеркала. Там буксиры тянули баржи, а на фарватере встречались трехпалубные пароходы, приветствовали друг друга гудками и шли дальше, не останавливаясь на нашей пристани. Там у старых свай в луже расплавленного дегтя лежала плоскодонка — мы ходили на ней, представляя себя пиратами.
Вставали на рассвете, когда дрожала листва деревьев и высоко белела луна; отвязывали лодку и, отталкиваясь веслами о дно, скользили по мелководью. Вода просвечивалась насквозь: на песчаном дне, как драгоценности, сверкали створки моллюсков и стайки мальков неподвижно держались против течения. Мы выходили к месту, где на дне колыхались травы и лежал ржавый якорь, похожий на мертвого осьминога. В том месте пологое дно обрывалось и дальше темнела «чертова яма». На ее поверхности крутились водовороты — бешеная вода даже в жару была холодной. Говорили, в яме бьют подземные ключи и что они сводят ноги и затягивают в воронки. У «ямы» мы забрасывали в воду сеть. Пользоваться сетью запрещалось, но какой подросток не хочет столкнуться с опасностью?!
Недалеко от Шаланги находился острова Маркиз, где по словам рыбаков водились целые косяки рыб, но на острове жил бакенщик Макар, гроза браконьеров. Мы решили подплыть к острову и забросить сеть с наступлением темноты…
Стерляди попалось много, и, пока ее выбирали, пошел дождь, по воде захрустели тугие плети. Мы уже повернули к берегу, как вдруг послышалось тарахтение мотора и по воде стал шарить луч прожектора; скользнул по нашей лодке и замер. Мы неистово гребли, стараясь уйти с освещенной поверхности, но сноп света точно прилип к лодке и слепил сквозь сетку дождя — мотобот приближался. Внезапно наша посудина накренилась и, зачерпнув бортом, стала быстро погружаться.
Мы плыли в темноте. Течением сносило куда-то в сторону. Я несколько раз хлебнул воды и меня тошнило. Потом отяжелели руки и я стал сдавать, но рядом плыл Славка и кричал, что до берега осталось немного…
Нас подобрал бакенщик Макар, бородатый мужик с крепкими пальцами, потемневшими от долгой работы на реке. Он развешивал над печкой нашу одежду и ворчал:
