— Вы, мои сыновья, молодцы, — улыбнулась Ольга. — Но мне очень хотелось бы, чтобы вы получили высшее образование, закончили институты. Это ваша главная цель. Вы должны, просто обязаны, наперекор всему ее достичь. Хотя бы ради нас, родителей, за все рассчитаться с судьбой.
Через год Толя резко изменился — вытянулся, повзрослел, и в нем вновь вспыхнуло увлечение сценой; деньги, отложенные на мотоцикл, он поделил на две части — одну часть отдал матери, вторую потратил на театральные билеты. А потом, уволившись с завода, устроился в театр «Современник» писать афиши. Вскоре он поступил в драматическую студию при театре; благодаря способностям быстро выделился среди сокурсников, и его ввели в спектакли. Ольга присутствовала на всех его премьерах — сидела в первых рядах и гордилась сыном.
…В отпуск Ольга взяла дочь из больницы (ее отдали под расписку, снабдив большим пакетом таблеток), хотела поехать с ней на юг, к морю, но на второй день Нина убежала из дома. Ольга пошла в магазин за продуктами, а когда вернулась, увидела на столе записку: «Мамочка, не ищи меня!». Обежав ближайшие улицы, Ольга с троллейбусной остановки позвонила Леониду — он примчался на такси. Вернулся из студии Толя, и втроем они всю ночь ходили по Ховрино, выспрашивали о Нине у прохожих… Под утро Ольга заявила в милицию.
Несколько дней Нину разыскивала областная милиция, затем в поиск включилась и городская. Ее обнаружили через несколько дней на станции Правда, где она бродила «среди красивых деревьев». Милиционер отвел Нину в дежурную часть — ее приняли за пьяную девицу легкого поведения и грубо втолкнули в комнату, где находились задержанные карманники.
— Что же вы делаете?! — сказал один из парней. — Она же больная, не видите, что ли?
Нину хотели отправить в Белые Столбы, но она назвала своих врачей, и ее водворили в прежнюю больницу.
Ольга была в отчаянии, болезнь дочери все явственнее переходила в хроническую форму. От лекарств и постоянной неподвижности из тонкой восприимчивой девушки Нина превратилась в расплывшуюся, безучастную ко всему женщину с одутловатым лицом и отсутствующим тусклым взглядом.
— Но я все равно поставлю Нинусю на ноги, — твердила Ольга. — Как только получу квартиру, возьму ее домой навсегда. И непременно куплю пианино — девочка так давно мечтает заниматься музыкой. Я окружу ее вниманием, заботой, и она поправится, я уверена.
— Вряд ли Нина поправится, — сказал однажды Леонид. — И брать ее из больницы не стоит. Она опять убежит и еще может попасть под машину. А там, в больнице, у нее свой мир, свои подруги. В больнице ей лучше, чем дома.
