Вечером за ужином Ольга вспомнила книгу, которую читала в поездке, и пересказала истории, где показывались только привлекательные, светлые стороны жизни.
— Конечно, можно изображать красоты, но главное — судьбы героев, — сказал Анатолий. — Только тревога за судьбу героя способна зацепить наше сердце, — вооруженный классикой, он привел примеры из Бунина, Куприна.
Его поддержал Леонид:
— Наших писателей, которых сейчас возносят, противно читать. Молодежь читает тех, кто показывает подлинную жизнь, а не лакированные картинки. То же самое в театре: то, что хвалят, спокойно можно не смотреть — это фальшивое искусство.
— И все же, я думаю, искусство должно вселять в нас уверенность, заражать оптимизмом, — не сдавалась Ольга. — Жизнь такая жестокая, и надо поддерживать людей… Возьмите довоенные комедии. Конечно, там много было надуманного, но они помогали нам жить. А песни! Какие замечательные были песни! — Ольга вполголоса запела.
Вздохнув, Анатолий поправил очки и, смущенно улыбнувшись, стал подпевать. Потом и дочь, и сыновья присоединились. Снова пели всей семьей, как когда-то в общежитии у «буржуйки». Их соседи жили в добротных домах с мансардами, забивали комнаты современной мебелью, разводили в парниках овощи на продажу, а в полутемных, пропитанных дымом комнатах «казанцев» (так прозвали семейство Ольги поселковые) стояла дешевая мебель, на столе — скудный ужин, но их жилье было островком духовности в поселке.
— Все устроится, вот увидите, — в очередной раз повторяла Ольга. — Неужели мы, пятеро способных людей, не пробьемся, не докажем ей, жизни, что мы чего-то стоим?! Правда, Челкаш?!
Пес завертелся, выражая полное согласие с хозяйкой.
Но через две недели у Нины начались головные боли; подавленная, потерянная, она ходила по комнате из угла в угол, время от времени издавала нервный смешок и плакала. А по ночам испуганно вздрагивала и вскрикивала. Ее уже ничто не интересовало; на вопросы отвечала односложно, раздраженно, казалось, она даже от родных оберегает свой перевернутый внутренний мир. Нину пришлось вернуть в больницу…
А потом погиб Челкаш. В то воскресенье Ольга была в поездке, Анатолий с утра направился в пристанционную пивную, а Толя пошел с собакой в лес за грибами. На опушке леса Челкаш учуял суслика и помчался за ним, и вдруг из-за кустов выкатил грузовик. Там никогда не ездили машины, и дороги-то не было, но внезапно среди листвы возникла грохочущая трехтонка и медленно покатила по цветам. Пес ударился о бампер и отлетел в сторону… Толя пришел в себя, только когда Челкаш затих. На его крик подошли какие-то грибники, отнесли собаку в тень, прикрыли ветвями.
