В какой-то момент Ольга решила устроить дочь на работу.
— Новые люди, новая обстановка немного встряхнут ее, — сказала она мужу и устроила дочь на ближайшую автобазу выписывать наряды.
Но вскоре Нина заявила, что «на работе все люди грубые и ругаются», что там «жуткие запахи, от которых болит голова».
Теперь Ольга много курила, а ее волосы седели прямо на глазах. Закурив, она представляла свою семью в квартире где-нибудь у Чистых прудов или на станции Правда. «Пусть маленькую, однокомнатную квартирку, — думала она. — Для счастья много не надо»…
В Анатолии Ольга уже не видела поддержки и все заботы о доме приняла на свои плечи. Анатолий теперь еле вставал по утрам; случалось, опаздывал на работу, но ему все прощали за былые заслуги, за двадцать лет безупречной работы. Ольга отвела мужа к врачу психиатру.
— Немедленно бросьте пить, — сказал врач Анатолию. — Вы же умный, интеллигентный человек. Страдает ваша жена, семья. Подумайте о них.
— Я не могу, доктор, — безнадежно, с усталым упорством твердил Анатолий.
— Знаешь что! Ты мужчина или тряпка?! — отчитывала Ольга мужа по дороге домой. — Мало мне больной дочери, еще нянчиться с тобой! Вот еще! Очень надо!.. Господи, прямо земля уходит из-под ног! И все война проклятая! Исковеркала нашу жизнь… Нужно немедленно перебраться в Москву, иначе все это плохо кончится…
— Бесполезно, Олечка, — тяжело вздыхал Анатолий. — Безнадежные потуги. Да и кому мы в Москве нужны? И вообще глупо нам с тобой начинать новую жизнь в сорок с лишним лет.
— Чепуха! — возмутилась Ольга. — Начинать все заново никогда не поздно. И в сорок, и в шестьдесят лет.
Анатолий только качал головой.
— И с завода меня не отпустят, и прожили мы здесь мало, продать дом сможем только через пять лет. Удастся пораньше — тем лучше. Но всегда надо настраиваться на худшее, тогда будет легче переносить неудачи.
— Какой дом, какая работа! — почти вскричала Ольга. — Здоровье ребенка дороже всего… Господи! Неужели каждому отпущен лимит счастья, и мы свой исчерпали?! Но нет, я просто так не сдамся!
Решительная, уверенная в своей правоте, она снова пришла в дирекцию завода и целый час страстно и жестко рассказывала о своей семье, и ей наконец подписали разрешение на продажу дома раньше срока и об увольнении мужа «по собственному желанию».
Начались хлопоты: расклейка объявлений о продаже дома, подписывание бумаг у нотариуса, при этом требовали справки на тес, купленный много лет назад, на каждое дерево, каждый лист шифера. Если справок не было, просили привести свидетелей, но и справкам и свидетелям не очень-то верили — из райжилотдела приезжал инспектор и собственноручно обмерял участок, подсчитывал деревья, все прикидывал, взвешивал — два месяца длилась волокита с куплей-продажей — бюрократическая машина делала все, чтобы потрепать человеку нервы.
