— Снимайте шинель, грейтесь, — сказала та, кто привела Юрия. — Сейчас чай подогрею. С вареньем.
— Давайте знакомиться, — сказала темноволосая. — Меня зовут Эльвира Аркадьевна. А это Лариса Ивановна, — она указала на хозяйку комнаты, полную, с непомерно большой головой и гривой волос, уложенных сзади в пучок.
— Юрий, — сказал Юрий, не зная, называть ли себя по отчеству, и решив, что это ни к чему с женщинами, годящимися ему в матери.
Он сел. Разговор пошел светский: о небывалых морозах, о том, когда, наконец, отменят это затемнение, о работе транспорта; узнав, что Юрий из Москвы, поспрашивали о столице.
Чай был вкусный, варенье тоже, и печенье неплохое. Но все же, чтоб не думали, будто его легко купить или он совсем лопух, Юрий спросил с тонкой улыбкой:
— А кто же поет цыганские песни?
Лариса Ивановна тоже улыбнулась.
— Ну, тут были до вас гости, — сказала она. — Недавно ушли, не дождались. А потом у нас патефон есть…
После второй чашки Юрий поинтересовался, обращаясь к обеим:
— А старший лейтенант Саркисов ваш родственник?
Женщины засмеялись.
— Как считать, — ответила Лариса Ивановна. — Скорее, хороший знакомый. Познакомились в комиссионном. Он хотел одну вещь продать, а у него не брали. Паспорта ведь у военных нет. Я и сдала на свой. Я секретарем в суде работаю, — добавила она.
— Интересная работа? — вежливо спросил Юрий.
Лариса Ивановна стала с готовностью рассказывать, Эльвира Аркадьевна молча глядела на них обоих огромными черными глазами, а Юрия развезло после мороза от горячего чая, от тихой уютной комнаты, он с трудом держал глаза открытыми и с тоской думал, что вскоре надо вставать, выходить на мороз и переться пешком — теперь уж только пешком — к себе на Васильевский. Хорошо еще, мосты не разведут… Погулял, дубина легковерная! Что теперь ребятам рассказать? Блядун несчастный!..
— Надо по домам, очень поздно.
Эльвира Аркадьевна поднялась.
— Вы проводите Эльвиру? — сказала Лариса Ивановна.
— Конечно.
Этого не хватало! Хороший будет номер, если она живет где-нибудь на Петроградской стороне или, страшно подумать, в Удельной…
— Я живу рядом, в пяти минутах отсюда, — сказала Эльвира Аркадьевна, и Юрий проникся к ней симпатией.
О том, что его, попросту говоря, разыграли, никто не упоминал, стороны как бы пришли к молчаливому соглашению хранить молчание по этому поводу. Ну, пошутили, чего не бывает?..
Эльвира Аркадьевна жила на канале Грибоедова, в большом старом доме (впрочем, новых в ту пору почти не строили). По дороге она рассказала Юрию, что живет вдвоем с сестрой, месяц назад они потеряли маму, та долго болела, отец тоже умер не так давно; сестра учится в консерватории, ей двадцать четыре года, зовут Ара; а сама Эльвира — следователь, работает в колонии под Ленинградом. Она пригласила Юрия заходить, познакомиться с сестрой; телефона у них, правда, нет, но вечерами они дома… И пусть извинит за сегодняшний вечер…
