— Заверяю вас, что для меня это большая честь, — сказал капитан. — И вы можете целиком положиться на меня в том, что я никому не открою вашего секрета, если этого не потребует от меня закон.
— Я и моя жена бесконечно благодарны вам, капитан, что вы согласились прийти нам на помощь, — сказал граф. — Как вы понимаете, известие, полученное в консульстве, очень расстроило нас.
— Разумеется, я понимаю, — отвечал капитан. — А теперь, если вы оба встанете передо мной, я позабочусь, чтобы ваш брак был заключен должным образом.
Он открыл молитвенник, который принес с собой и начал церемонию бракосочетания.
Граф держал Минеллу за руку, пока они отвечали» да «, а когда он надел ей на палец обручальное кольцо, ей показалось, что ангелы спустились с небес и приветствуют их райским пением.
И она не сомневалась, что отец сейчас рядом с ней и благословляет ее, как благословил бы при жизни.
Она чувствовала его присутствие так же безошибочно, как присутствие графа, и знала, что, какие бы трудности не выпали на ее долю в будущем, он всегда будет помогать ей и защищать ее.
Прочитав молитву, капитан сказал:
— Властью, данной мне ее величеством королевой Викторией как капитану корабля королевского флота, объявляю вас мужем и женой, и да благословит Бог ваш союз.
Он умолк и закрыл молитвенник. Граф очень тихо сказал:
— Благодарю вас. Моя жена и я чрезвычайно признательны вам.
— Мне кажется, милорд, — сказал капитан, — это хороший повод для праздника! Я уже велел принести бутылку лучшего шампанского, и лед на борту тоже найдется!
Когда шампанское принесли, капитан провозгласил тост за здоровье графа и его супруги, а потом оставил их одних.
Едва дверь за ним закрылась, граф протянул руки, и Минелла бросилась ему в объятия.
— Мы поженились! — воскликнула она. — Теперь мы действительно муж и жена!
— Если ты захочешь, — сказал граф, — можно попросить провести еще хоть тысячу церемоний, но главное, что отныне ты моя законная жена, и никто не сможет отнять тебя у меня. Все трудности позади.
— А что мы скажем дома? — спросила Минелла.
— Предоставь это мне, — ответил граф. — Я уже все придумал. Пусть газеты узнают, что моя жена умерла давным-давно, а потом, когда мы вернемся из очень длинного свадебного путешествия, мы объявим о нашей свадьбе.
И прежде, чем Минелла успела что-то сказать, он поцеловал ее.
Это был страстный и требовательный поцелуй, и вместе с тем в нем было что-то религиозное, почти священное, и, почувствовав это, Минелла поняла, как много она для него значит.
