На секунду задумавшись, Минелла вынула из прически две белые гардении и положила их в кровать Эльспет. Она не сомневалась, что Роза поймет.
Эльспет во все глаза наблюдала за этими действиями: ей чудилась в них какая-то увлекательная тайна.
Вернувшись к себе, Минелла заперла дверь и положила Эльспет в свою постель.
— Ты будешь спать со мной, — сказала она, — и дашь маме выспаться, Смотри, какая у меня большая кровать!
— Очень, очень большая! — согласилась Эльспет.
Она сидела на кровати, с восхищением оглядываясь вокруг, и Минелла дала ей в качестве игрушки кружевной носовой платочек, который когда-то принадлежал ее матери.
Пока Эльспет разглаживала его перед собой, словно крошечную скатерть, Минелла приготовила ей попить и сама, хотя и с большим трудом, расстегнула на спине свое вечернее платье.
Переодевшись, она заметила, что глазки у Эльспет уже слипаются.
Минелла забралась в постель. Девочка тут же прижалась к ней и положила голову ей на плечо.
— Мне нравится спать с тобой, — сказала она.
— Тогда засыпай поскорее, — ответила Минелла, — а когда ты проснешься, уже будет утро.
Эльспет удовлетворенно вздохнула, как будто только и ждала этих слов. Когда Минелла погасила свечу, девочка уже крепко спала.
Минелла помолилась, закрыла глаза и тоже уснула.
Получасом позже граф открыл дверь своей спальни, которая была соединена с будуаром, в свою очередь, смежным с комнатой, отведенной Минелле.
Граф быстро прошел через будуар к двери, ведущей в спальню Минеллы.
Минелла понятия не имела о ее существовании, поскольку дверь была замаскирована высоким зеркалом.
Граф бесшумно отворил дверь, и очень удивился, увидев, что комната погружена в темноту.
Ему казалось, что, прощаясь с Минеллой у лестницы, он выразился достаточно ясно.
Граф вернулся в будуар, взял с каминной полки свечу и, держа ее в руке, снова вошел в спальню.
Подходя к кровати, он улыбнулся, подумав, что Минелла непредсказуема во всем, что она говорит и делает.
Граф привык, что любая женщина, которую он осчастливливал своим вниманием, ждет его с нетерпением.
Обычно она сидела в кровати, прикрыв наготу полупрозрачным шифоном, и в глазах ее было призывное выражение.
Только иногда он заставал свою избранницу за чтением, и она делала вид, что удивлена его приходом.
Но это была столь очевидная хитрость, что она не обманула бы даже юношу, не говоря уже о зрелом мужчине, искушенном в делах подобного рода.
Но сегодня граф впервые обнаружил комнату погруженной в темноту, и подойдя к кровати, увидел, что Минелла спит — а если притворяется, что спит, то весьма убедительно.
