Смех, свет и леди | страница 6



От этого трогательного признания заслуг ее отца у Минеллы на глаза навернулись невольные слезы. Справившись с собой, она произнесла:

— Папенька всегда говорил мне, что, когда он сможет взять меня в Лондон, вероятно, на будущий год, его друзья будут заботиться обо мне и всячески развлекать.

— Быть может, они позаботятся о вас сейчас, — с надеждой предположил мистер Мерсер. Минелла отрицательно покачала головой.

— Я уверена, что без папеньки, который умел всех рассмешить и которого приглашали на каждый прием, это будет совсем не то же самое.

Мистер Мерсер не мог этого отрицать и просто сказал:

— Но, может быть, какая-нибудь добрая дама, которая была знакома с вашим отцом, согласится стать вашей опекуншей, мисс Минелла, и ввести вас в высшее общество?

— Боюсь, высшее общество мало меня интересует, — задумчиво произнесла Минелла, словно говоря сама с собой. — Мама часто беседовала со мной об этих вещах, но я знаю только, что не хочу жить с тетушкой Эстер. Она такая унылая!

Ее голос прозвучал так, словно она вот-вот разрыдается, и мистер Мерсер мягко сказал:

— Вам совсем не обязательно принимать решение прямо сегодня, мисс Минелла, тем более что нам пришлось говорить о таких грустных вещах. Бы можете остаться здесь по крайней мере до конца месяца. У вас есть время подумать о том, к кому вы можете поехать.

Минелла хотела ответить, что она уже думала об этом.

Всю ночь она пролежала без сна, перебирая в уме всех Клинтон-Вудов, которые еще были живы, и повторяя про себя имена родственников матери, которых она никогда не видела.

— Должен же быть кто-то, — сказала она, как уже сотню раз говорила прежде.

— Я уверен, что есть, — ободряюще сказал мистер Мерсер.

Он поднялся на ноги, собрал бумаги, которые лежали перед ним на столе, и убрал их в кожаный портфель, с которым никогда не расставался.

Портфель был старый, потертый: он верой и правдой служил мистеру Мерсеру с самого первого дня, как он стал поверенным в фирме своего отца.

Хотя его партнеры и клерки посмеивались над ним, он не допускал и мысли о том, чтобы расстаться со ставшим родным портфелем.

Минелла тоже встала, и по истертому ковру они вместе вышли из кабинета в маленький, облицованный дубовыми панелями холл.

У парадного входа мистера Мерсера дожидалась старая двуколка, запряженная молодой лошадью, которая быстро домчала хозяина до маленького торгового городка Хантингтон, где помещалась его контора.

Мистер Мерсер забрался в двуколку, и кучер щелкнул кнутом.