Обеденный зал произвел на нее не меньшее впечатление, чем гостиная.
Вдоль одной стены проходила галерея, на которой в стародавние времена играли музыканты, а три оставшиеся стены были увешаны портретами предков графа.
На столе среди золотых кубков и чаш стояли канделябры, тоже из чистого золота, а белая скатерть была расшита крупными орхидеями.
Когда все расселись, Минелла оказалась по правую руку от графа — на месте Кэти, как она справедливо предположила, — и он сказал ей:
— Я вижу, вам понравились мои орхидеи, и позволю себе заметить, что вы нашли для них самое лучшее место!
В первое мгновение Минелла даже не поняла, что это комплимент, но потом, заметив, что он смотрит на цветы у нее на груди, ответила, слегка покраснев:
— Они такие красивые! Я была не в силах противиться соблазну заменить ими то, что я привезла с собой.
— А что вы с собой привезли?
— Перья, — ответила Минелла. — Конни ре-шипа, что вы сочтете их подходящими к случаю.
— Я считаю, что вы слишком молоды, чтобы носить перья.
Минелла не удержалась от смеха, и граф спросил;
— Почему вы смеетесь?
— Просто потому, что сегодня каждый считает своим долгом указать мне на мой возраст, прочесть нотацию и проявить заботу.
— Не сомневаюсь в этом, — сухо заметил граф, а Минелла задумчиво продолжала:
— Сначала женщина в поезде очень любезно предложила мне молока, потом носильщик сказал, что я выгляжу слишком молодо, чтобы путешествовать в одиночку, потом то же самое говорил кэбмен и, наконец. Конни.
Только закончив фразу, Минелла осознала, что, наверное, сделала ошибку, дав графу понять, что только сегодня приехала в Лондон. И он, разумеется, не замедлил спросить:
— Откуда вы ехали?
Понимая, что нельзя говорить, что она приехала из деревни, Минелла была вынуждена очень быстро придумать что-то другое.
— Из… Бирмингема, — назвала она первый большой город, который пришел ей на память, — Вероятно, вы гастролировали, — заметил граф. — Ну что ж, теперь, когда вы в Лондоне, было бы непозволительно, чтобы вы вновь пропали в провинции.
Он произнес это сухим тоном, и невозможно было понять, что он на самом деле подразумевает.
Решив не задумываться над этим, Минелла, как всегда учила ее мать, повернулась к лорду Скелтону, чтобы побеседовать с ним.
Он что-то шепотом говорил Нелли и, судя по всему, не имел никакого желания вступать в разговор с Минеллой.
Понаблюдав за ней, граф сказал:
— Боюсь, мисс Минелла, что на нашем приеме все очень аккуратно поделились на пары. И раз уж вы оказались в паре со мной, придется вам довольствоваться моим обществом.
