Корр.: Вы были приемным сыном Сталина. Было ли это как-то оформлено?
А.С.: Юридически это никак не оформлялось. Так сложилось. Мой отец и Сталин были большими друзьями и единомышленниками. Встретились они впервые в 1906 году на IV съезде партии. Отцу было тогда 23 года, и он выступал на том съезде 19 раз. Сталин был на 4 года старше. Не виделись они до 1917 года. Отца в 1907 году арестовали, Сталина тоже арестовывали. Второй раз они встретились на VI съезде в июле 1917 года и с тех пор постоянно общались: на пленумах, потом они вместе были в Царицыне, жили там в одном вагоне. Надежда Сергеевна поехала в Царицын уже женой Сталина.
Они были людьми разными, но это не мешало им ни в дружбе, ни в работе. Наоборот, они дополняли друг друга.
После гибели моего отца (24 июля 1921 года) было заседание Политбюро, где присутствовали все 5 его членов, в том числе В.И.Ленин. И 18-м пунктом повестки дня было «Об обеспечении семьи т. Артёма». Сам документ я не видел, что там было, не знаю. Видел лишь документ от 27 июля 1921 года, где пунктом 18 было: «Слушали: «Об обеспечении семьи т. Артёма. Исполнитель: Сталин». Далее был документ, датированный декабрём 1921 года, где стояло «Слушали об исполнении пункта 18 решения от 27 июля. Докладывал И.Сталин».
Однако дело было не только в поручении, но и в дружбе. Мать моя дружила с Надеждой Сергеевной. И мы даже родились с Василием в одном роддоме с разницей в 19 дней: я – 5 марта 1921 года, он – 24 марта.
Ну а дальше я себя помню у матери или в квартире Сталина в Кремле. Я хорошо помню кремлёвскую квартиру Сталина. Мальчишкой я запросто ходил в Кремль, а потом уже у меня был пропуск. Моя мать часто болела, и тогда я жил в доме у Сталиных. А когда Сталин и Надежда Сергеевна куда-то уезжали, то Василий жил у нас в гостинице «Националь», где после переезда правительства из Петрограда в Москву временно поселилось руководство страны. У меня было духовое ружьё, которое мне подарил Сталин за меткость: я попал как-то несколько раз в папиросную коробку. Так мы с Василием, когда он жил у нас, стреляли из него, и у меня сохранился стул, который Василий, промахнувшись, прострелил в одну из наших стрельб.
Последний раз я лично общался со Сталиным перед войной. После войны я его видел только на праздниках, в компании других людей, например на его 70-летнем юбилее. Но обо мне он справлялся у Василия, Светланы, других людей. По этому поводу даже случались у меня неприятности. Приехал я учиться в артиллерийскую академию. Первый семестр сдаю на «отлично», несмотря на то, что на 8 лет был оторван от школы: служба красноармейцем, военное училище, война. Проходит какое-то время – не могу сдать зачет по математическому анализу. А без зачета не сдать экзамена. Никак не могу сдать! Обращаюсь к другим преподавателям, чтобы они проверили мои знания. Они говорят, что предмет я знаю. Два раза прорешал весь задачник по дифференциальным уравнениям, что само по себе всех удивляло. А зачет, тем не менее, сдать не могу. Пошли к академику Понтрягину, крупному математику. Тот задал мне несколько вопросов, дал порешать задачки, говорит: «Я вам ставлю 5 с плюсом. 5 за то, как вы решаете, а плюс за то, что задачник перерешали два раза».
