— И мне. — Фабио взглянул на молодую женщину. — Потанцуем? — Он перевел взгляд на Джея и как бы мимоходом спросил: — Ты ведь не против?
Джей вымучил улыбку.
— Конечно нет.
Айлана махнула ему рукой.
— Не скучай. Напитки продаются где-то там.
Она кивком указала куда-то в сторону и уже в следующую секунду отвернулась. Мгновение — и Джей потерял парочку из виду.
— С напитками уж как-нибудь разберусь, — пробормотал он, зная, что его никто не услышит.
Певцы запели другую песню, более медленную, и танцоры задвигались плавно и эротично. Джея охватило желание разыскать Айлану и Фабио, взглянуть, как смотрятся в этом танце они, но он совладал с собой. Следовало сначала успокоиться, выпить пива, разобраться в своих чувствах, а уж потом решать, смотреть ему на Айлану и ее красавца партнера или просто уйти.
Так он и сделал. Отыскал крохотный бар в соседнем зале, купил бутылочку холодного «Миллера», уселся здесь же на стул у стены и принялся размышлять, что с ним творится.
Неужели я приревновал ее? — подумал он, стыдясь своих мыслей. С какой это стати? Да, она восхитительная, необычная, меня к ней тянет. Даже просто смотреть на нее, слушать — сплошное удовольствие. Каждое ее признание — открытие, каждый рассказ — легкое потрясение. Один взгляд совсем не похож на другой, а улыбки настолько искренние, что диву даешься.
Все так. Однако же нас ровным счетом ничто не связывает, и вообще мы разные. Я привык бывать в других компаниях, общаться с другими женщинами. Более сдержанными, взрослыми, что ли, более светскими.
А важна ли эта пресловутая светскость, нужна ли? — спросил он себя. И что, собственно, под ней подразумевается? Умение вести себя так, что никто не догадается, каково тебе на самом деле? Чего тебе хочется, с кем приятно, с кем неприятно общаться? То есть попросту способность лгать и притворяться всегда и везде?
Айлана во сто раз их чище, лучше, подумал Джей, внезапно приходя к выводу, что всю свою жизнь вращался не в том обществе, любил не тех, кого стоило. Зря я не сказал Шарлотте вчера категоричное «нет», неожиданно пришло ему в голову. Тогда бы чувствовал себя сейчас совершенно свободным, ничем бы больше не тяготился. Впрочем, разве ее выходка не развязала мне руки? Какого черта я должен ощущать себя ей чем-то обязанным? У наших отношений нет будущего, почему я сразу этого не понял? Даже если и прикинусь, что все забыл, каждый раз, прикасаясь к ее груди, буду вспоминать ту картину, разве не так?
