Кэтрин скорей почувствовала, чем увидела движение его тела. Горячие огромные руки подхватили ее, и жадный рот припал к ее губам. Чужие мужские руки шарили по ее телу, а прерывистое дыхание становилось все громче. Никогда еще Кэтрин не испытывала такого отвращения. На смену страху пришла вдруг ярость, позволившая ей собраться с силами и оттолкнуть от себя жаждущего близости мужчину. Негромкий глухой звук отрезвил Кэтрин, и по установившейся вдруг странной тишине она поняла, что случилось что-то страшное. В тусклом свете карманного фонаря все предметы имели иное очертание, и потому она не сразу поняла, что случилось со Стивеном. Обхватив голову руками, он раскачивался взад-вперед как китайский болванчик, а из-под пальцев руки текла тоненькая струйка почему-то черной крови. Нужно было подойти и помочь, но она никак не могла заставить себя сделать хотя бы один шаг. Жалость, страх, брезгливое недоумение перемешались в адский коктейль. Нужно было забрать ключ от двери, пока Стивен не пришел в себя, но Кэтрин только и могла, что молча оттирать следы чужих губ с лица и груди.
Старая часовня! Ну конечно! Любимое с детства место Стива. Там всегда было так прохладно летом. Он готов был часами просиживать там, и стоило огромного труда выманить его оттуда. Если он куда и отправился, так только туда, пыталась убедить себя Джина. Но если Стивен и в самом деле там, она устроит ему настоящую взбучку, забудет на время о том, что он единственный человек на земле, к которому она способна испытывать теплые чувства. Все остальные мужчины не заслуживают и сотой доли тех чувств, которые она испытывает к брату. Им нужно лишь тело, до ее души им нет никакого дела!
Расчищенная часть подъездной дорожки окончилась, и, с сожалением взглянув на трехсотдолларовые туфли, Джина шагнула в пушистый, серебрящийся в призрачном лунном свете снег. И без того замерзшие ноги заледенели так, что Джине захотелось как можно скорей очутиться в спасительном тепле дома, но, пересилив себя, она продолжила путь. Разрушенная часть стены хорошо была видна в свете луны, и, мысленно подбодрив себя, Джина ускорила шаг.
Внутреннее чувство подсказывало Кэтрин, что с момента падения Стивена прошло несколько минут, но она не могла поверить в это. Ей казалось, что он сидит в позе раскачивающегося болванчика уже несколько часов, и эти же несколько часов она пыталась и не могла прийти в себя. Свет переносного фонаря стал заметно слабее, и она с ужасом думала, что совсем скоро фонарь погаснет совсем. Нужно было что-то делать, и, пересилив себя, она сделала несколько шагов к сидевшему неподалеку от двери Стиви. Осторожно высвободив ключ из ледяной, словно неживой руки, Кэтрин вставила ключ в черную щель замка и, прикрыв на секунду глаза, повернула его. Она ожидала услышать скрежет, но ключ повернулся совсем бесшумно. Тяжелая дверь также не издала ни единого звука, и это почему-то успокоило ее. Это означало, что Стивен не раз бывал в этом месте, а также то, что если уж он смог найти выход, то сможет и она. Взяв фонарь, Кэтрин двинулась по сужавшемуся коридору, моля Бога, чтобы он привел ее к спасению.
