…Лифт прет, прет, прет с самого верха — бесконе-е-ечно… Икает, прибыв. Пауза — двери не открываются. Ксения отступает на шаг — в ней откуда-то возникает безотчетная и необъяснимая уверенность, что кабина не пуста, что кто-то на лифте приехал. Хотя она сама вызывала его…
Она замирает.
Двери разъезжаются.
Никого внутри.
Ксения оглядывается на пустой облупленный подъезд, на беспросветный черный проем коридора… Шагает внутрь, быстро жмет кнопку. Долго ждет, пока нехотя, с вихлянием сомкнутся створки.
Переводит дух… Что это сегодня со мной?..
Просто устала. Бегаю, нервничаю… мерзну… Точно — на какую-нибудь Ибицу срочно пора. В отпуск. В тепло. А то совсем расклеюсь… Она слушает унылое гудение, машинально пристукивает по полу каблуком.
Потом прекращает и прислушивается.
Она ничего не делает — но негромкий неритмичный стук не затихает. Впечатление, что долбят снизу в пол. Тук… тук… тук-тук… тук…
Очень интересно…
Быстрый множественный шорох окутывает ее (от неожиданности Ксения обмирает) — лепет, поскребывание, шепот, — и тут же уносится… Словно по каждой плоскости кабины пробежало снаружи по тысяче мышей. Да что за?..
Плотное шуршание и мягкий толчок со стороны дверей — и вдруг частые конвульсивные звуки: кто-то пытается раздвинуть створки, забраться, сюда, к ней, судорожно, нетерпеливо, створки трясутся и дребезжат, прижавшаяся к противоположной стенке Ксения видит, как щель чуть расширяется, что-то там вроде бы даже мелькает в этой щели, слышится надрывное полумычание-полустон: ы-ы-ы-ы…
Нет.
Не вышло. Звуки прекращаются.
Госссподи…
Она ничего не понимает. Чувствует, что во рту и в глотке пересохло. А лифт продолжает ехать, ноет, подрагивает.
Ехать… Сколько еще ехать? До Ксении доходит, что она уже двадцать раз должна была добраться до своего шестого. Да что там до шестого — до последнего девятого…
Но лифт и не думает останавливаться…
И только тогда она наконец замечает. Точнее, отдает себе отчет.
Он едет не вверх.
А вниз.
С первого этажа.
Она таращится на кнопочную панель. Сандалит «стоп» — абсолютно безрезультатно. Уже не контролируя себя, колотит кулаками в двери — и отшатывается, когда в ответ снаружи в них с грохотом врезается что-то такое, от чего створки лязгают, как зубы при апперкоте и сотрясаются вместе (кажется Ксении) со всей кабиной. Свет мигает и лифт — от удара, видимо, — останавливается. В течение нескольких секунд Ксению окружает кромешная темень — свет все-таки вырубился совсем, — и на эти секунды она поддается безмысленной животной панике. Но тут же лампа загорается опять — и дверные створки ползут в стороны.
