Визитной карточкой, если можно так выразиться, послужило следующее. В 1369 году супруга Джона Гонта, Бланш Ланкастер, умерла от чумы, смерть ее пришлась на время, когда сам Гонт еще был на войне, но по возвращении в Англию он немедленно повелел каждый год отмечать ее кончину поминальной службой в соборе Святого Павла. Некоторые историки полагают, что умерла Бланш на год раньше, в 1368 году, а значит, военный поход Гонта был еще и досадным проявлением супружеского невнимания, которое, однако, никак не отразилось на реакции Чосера на ее кончину. Выразив свое соболезнование в поэме, названной “Книга герцогини”, красиво и элегантно воспев добродетели Бланш, поэт воздвиг ей памятник в певучих поэтических строках:
Изящество в ней было неизменно,
И равной мудрости у женщин не встречал.
Стиль поэмы заставляет думать о том, что предназначалась она для декламации, и, похоже, она действительно читалась на одной из поминальных служб в соборе. Тон поэмы весьма уважительный, но притом непринужденный, говорит о близких, хоть и не обязательно панибратских, отношениях, связывавших Чосера с Гонтом. Это произведение молодого, двадцати с небольшим лет, поэта, чей талант уже был широко признан, строится в форме видения или сна, форме, вполне отвечающей особенностям творческой манеры Чосера, всегда любившего иносказания и некоторую затуманенность смысла – сон – штуку безответственную, но там, где речь шла о “предметах высоких”, таких как горе, постигшее герцога Ланкастера, была уместна и желательна почтительная скромность.
Сама поэма принадлежит традиции французской любовной, amoureux, лирики, в частности, нашедшей воплощение у Машо в “Jugement dou Roy de Behaingne”. Вдобавок начальные строки поэмы повторяют начало “Parady dAmours” (“Рая любви”) Фруассара. Надо сказать, что во всем творческом наследии Чосера мы наблюдаем большое количество заимствований и переработок. Добрая половина его поэзии имеет источником произведения предшественников. И все же нам следует позабыть и отбросить современные воззрения на плагиат и пародийные подражания. Факт следования за признанным авторитетом для средневекового текста являлся гарантией его подлинности и ценности. Оригинальность как таковая достоинством не считалась, ценились пересказ и переформулирование старых истин. И все же “Книга герцогини” не есть прямая копия “Рая любви” или же прочих средневековых произведений, с которыми ее сравнивают. Суховатую размеренность стиха Фруассара Чосер преобразовывает в роскошную мелодичность, скучные длинноты Машо – убирает, изящные и эффектные риторические узоры, так любимые французами, а также непосредственные лирические излияния он сокращает, заменяя сюжетностью, повествованием и прямым диалогом. Иными словами, он впитывает в себя живительную влагу французских источников и, усвоив, амальгамирует их в английское произведение. Что и создает парадоксальность его творений: материал знаком, но созданное из него поражает новизной. Как выразился он сам, новый урожай на старом поле.
