Эмери ведь не стремился обладать Помм. Слишком он был поглощен моральными проблемами, чтобы ее желать. Собственное тело мешало ему. Сколько раз он ощущал, как его губы касаются теплой, золотистой кожи девушки в том месте, где на шее узлом завязаны бретельки пляжного лифчика. Но на самом деле ничего не происходило: он говорил, говорил, как всегда, и звучали только слова, хотя взгляд повелевал действовать губам.
И вот Эмери продолжал говорить. Нескладно — но девушка не смеялась над ним. Она на мгновение задумалась, а потом сказала, что все произойдет, «когда он захочет». Эмери почувствовал облегчение и в то же время был разочарован, услышав столь простой ответ. Это не соответствовало ни усилиям, которых потребовало от него признание, ни тем более, думал он, значимости события. Помм уже дала ему понять, что она — девушка. И он поверил ей. Но тогда почему же, почему она так легко согласилась? Неужели это ничего для нее не значит? Будь он последовательнее, он, без сомнения, не задал бы себе такой вопрос. Ведь он же сам определил, что предстоящее расставание пройдет для Помм «незаметно»!
Они условились, что все свершится в тот же вечер. Остаток дня провели за городом, как обычно, петляя по многочисленным тропинкам, и Помм, казалось, ничуть не была взволнована. Как и в предыдущие дни, она покорно вторила Эмери, что пейзажи в самом деле просто чудо. А когда на обратном пути они вышли из машины, чтобы пройтись по дамбе Уистрамского порта, она взяла Эмери за руку.
Там они и поужинали, сидя друг против друга. И Помм снова и снова накрывала ладонью руку молодого человека. А он с удивлением вглядывался в ее лицо, но на нем по-прежнему ничего нельзя было прочесть. Он вспоминал о решении, которое они приняли всего лишь утром, и ему казалось, что это было давным-давно. Вот сейчас Помм робко держит его руку, и они сидят, сплетя пальцы, словно давно женатая пара, подумалось ему. И нить спокойной нежности протянулась от одного края стола к другому, между тарелками, блюдами и бокалами с недопитым вином. Освещенное этим чувством, лицо Помм вдруг раскрылось как книга, смысл которой сразу стал ясен: перед Эмери было лицо его жены.
Когда они покончили с зеленым салатом, Помм зазнобило. Эмери сходил за шалью, которую она оставила в машине, и накинул ее на плечи Помм. Она сказала «спасибо» и улыбнулась ему улыбкой беременной женщины. Все внутри Эмери перевернулось, он ничего не мог понять: то ли им играют и он попал в ловушку, то ли он задумал надругаться над беззащитным существом. Эмери закурил.
