Песчаники, голодные цветы, многочисленные споры, печально известный черный мох, знаменитая серая плесень, заметно подросшие скорпионы, мушки, жучки, паучки, милые ящерки, вооруженные целым арсеналом ядовитых зубов и когтей, плюющиеся змеи, у которых вдруг прорезалась нехорошая привычка с нездоровым предвкушением выползать навстречу… хорошо, что от тех гиен удалось отбиться. И хорошо, что пещерные медведи (говорят, те, стоя на задних лапах, легко накрывали собой просторный амбар!) сюда почти не забредали. Но и того, что люди успели узнать, с лихвой хватало, чтобы предусмотрительно не сходить с заботливо проложенной, заранее подчищенной хмерами тропки.
Дождавшись, пока подтянутся остальные, Таррэн по привычке проверил сброшенную пацаном веревку, в который раз убедился, что держит крепко, и споро забрался на очередную скалу, настороженно поглядывая по сторонам и гадая про себя, сколько еще таких препятствий им придется преодолеть, чтобы добраться, наконец, до цели. Все-таки они уже третий день карабкаются по этим кручам, солнце успело подобраться к зениту, а заветной Тропы что-то не видать…
Уверенно поднявшись на широкую площадку, он небрежно отряхнул ладони, быстро осмотрелся и совершенно неожиданно почувствовал, что не просто забрался на ошеломительную высоту, а буквально стоит на вершине мире, потому что окружающие скалы внезапно раздвинулись, пространство перед ним словно развернулось во всю ширь, над самой головой раскинулось ослепительно чистое небо, а разверзшаяся прямо под ногами пропасть была настолько внушительной, что у него на мгновение захватило дух.
Оказалось, Траш привела их на вершину одной из скал, что перегораживали лежащее впереди ущелье от края до края. Другого пути тут не было — со всех сторон вздымались еще более массивные и еще менее проходимые громадины. На некоторые даже смотреть не хотелось, чтобы не пугаться их размерами, а на этой умница Траш как-то отыскала единственную проходимую тропку. И именно с нее теперь задохнувшийся от неожиданности эльф изучал раскинувшееся перед ним гигантское ущелье.
Казалось, когда-то очень давно оно буквально провалилось вниз, будто от удара неимоверной мощи. Провалилось о-очень далеко. Чуть ли не до самой Изнанки Мира. Страшно даже представить, сколько времени придется потратить, чтобы туда спуститься. Зато потом ущелье довольно резко сужалось, образуя почти прямой проход, который, впрочем, был достаточно велик, чтобы пропустить сквозь себя сразу десяток всадников, выстроившихся в ряд. При этом стены там выглядели подозрительно гладкими, каменные сколы, которых оказалось удивительно немного, ненормально блестели, а земля… вернее, даже не земля, а самое настоящее горное плато… казалось неестественно ровным и совершенно не загроможденным свалившимися сверху валунами, будто его кто-то специально вымыл перед приходом долгожданных гостей. И теперь оно красивой серой полосой пролегло впереди на расстоянии в четыре полета стрелы, словно приглашая застывших в нерешительности путников прогуляться по своим отшлифованным временем плитам. Ни через ямы перепрыгивать не надо. Ни мусор обходить. Ни через поваленные деревья перебираться. Иди себе — не хочу. Даже ноги негде сбить. И только на самом краю, почти на границе видимости, необычное ущелье заканчивалось еще одной громадной скалой, закрывшей единственный выход из него такой же массивной, подозрительно ровной стеной, на верхушке которой стоял сейчас Темный эльф.
