— Мой отец был англичанином.
— А мать?
— Венгеркой.
— Так вот чем объясняется необычный цвет ваших волос!
Тамара промолчала, лишь удивленно приподняв брови.
— Ну что же, — подытожил герцог после паузы, — остается надеяться, что моего племянника не будут дразнить в школе за его вычурное — вернее, как я выразился ранее, театральное — имя.
— К сожалению, ваша светлость ошибается, — дерзко возразила Тамара. — «Шандор»— имя вовсе не театральное. Оно принадлежит к числу самых старинных и уважаемых венгерских имен. Граф Шандор Андраши, например, был национальным героем, и большинству людей, знакомых с историей, это, без сомнения, хорошо известно.
Тамара рассчитывала уязвить самолюбие герцога, и это ей, по всей вероятности, удалось. Она заметила удивленное выражение его глаз, и прежде чем он сумел вставить хоть слово, добавила:
— Собственно говоря, граф Шандор Андраши приходился дедом леди Рональд!
— Так она была венгеркой! — удивленно воскликнул герцог. — Я понятия об этом не имел…
И затем как бы про себя добавил, не в силах сдержаться:
— И все же она была в первую очередь актрисой…
— Вовсе нет! — резко возразила Тамара. — Леди Рональд была певицей. У нее был редкой красоты голос, и в течение двух лет она пела в оперном театре. В то время тяжело болела мать леди Рональд, и если бы не заработки дочери, нечем было бы платить докторам.
Заметив, что герцог снова удивленно поднял брови, Тамара продолжала свою взволнованную речь:
— А недавно та оперная труппа, в составе которой выступала леди Рональд, перешла под патронаж графини Рокингемской. От нее ваша светлость может получить более точные сведения, если вас, конечно, они интересуют! Герцог был явно поражен.
— Вы говорите — графиня Рокингемская? Да она моя родственница, — сказал он. — Я что-то такое слышал об оперной труппе, которой она покровительствует.
Однажды я даже сам внес на их счет некоторую сумму…
— Тогда вы понимаете, что леди Рональд не была актрисой в общепринятом смысле этого слова!
— Похоже, что вам известно об этой женщине значительно больше, чем мне, мисс Уинн.
Сказано это было таким искренним тоном, что Тамара тоже решила сменить гнев на милость и произнесла уже гораздо дружелюбнее:
— Я была не только гувернанткой детей леди Рональд. Мне выпала большая честь быть ее подругой…
— Наверное, потому, что и вы, и она — венгерки.
— Я ведь уже говорила вашей светлости, что мой отец был англичанином.
— Неужели вы всерьез полагаете, что, будучи наполовину иностранкой, можете преподавать английскую литературу моим племянницам, а тем более — племяннику?
