— Как ты поздно, тетя! — с упреком заметила Кадина, а пятилетняя Валида, которую все в семье называли Вава, стоя на верхней ступеньке, капризно закричала:
— Я хочу чаю! Хочу скорее чаю!
— Потерпи немного, малышка, сейчас ты его получишь, — ласково сказала Тамара, поднимая девочку на руки.
Они вдвоем направились на кухню. За ними следовала Кадина.
Там уже хлопотала пожилая женщина, нанятая ухаживать за детьми, но фактически выполнявшая любую работу по дому.
— Вы уже вернулись, мисс Тамара? — спросила она, увидев Тамару с Вавой на руках.
— Да, вернулась, Люси, — ответила девушка. — Может быть, выпьем чаю? А то Ваве уже не терпится.
— Эти дети нипочем не будут есть без вас, мисс, — отозвалась Люси. — Уж как я соблазняла их горячими лепешками с кремом, и то ни в какую…
— Не дождаться тебя было бы нечестно с нашей стороны, тетя Тамара. — рассудительно заметила Кадина.
В свои десять лет эта девочка обещала стать в будущем настоящей красавицей, которая наверняка заставит не один десяток мужских сердец учащенно биться при виде нее.
Как странно, подумала Тамара, что никто из детей не унаследовал темно-каштановые волосы матери. Этим достоянием она была обязана своей венгерской бабке.
Все трое были белокуры, как и их отец, а глаза Кадины и Вавы обрамляли такие густые длинные ресницы — кто бы их ни увидел, застывал в восхищении.
Волосы Шандора были скорее коричневатыми, чем золотистыми, а черты его лица, такие же правильные, как у отца, делали мальчика уже сейчас чрезвычайно красивым ребенком.
Глядя на племянника, Тамара подумала, что мальчик очень похож на своего деда, ее отца. Интересно, задала себе вопрос девушка, а есть ли у Шандора сходство с дядей?..
Если это так и нынешний герцог Гранчестерский тоже красив, тогда его портрет, нарисованный ею в романе, неверен.
Но не могла же Тамара допустить, чтобы ее герой-негодяй был внешне привлекателен! Нет, у него должна быть циничная ухмылка, которая с первого взгляда позволит определить, что он за птица, «Как бы то ни было, вскоре я сама смогу убедиться, каков он на самом деле», — сказала себе Тамара.
При этом сердце у нее сжалось. Ведь предстояло еще объявить детям невеселую новость, что Тамара и сделала, как только с чаем было покончено.
