Когда партия закончилась, Тэнси отправилась на кухню за закусками. Норман последовал за ней.
— Ты заметил, как она на тебя поглядывает? — прошептала Тэнси весело. — Порой мне чудится, что эта стерва влюблена в тебя.
Он фыркнул.
— Ты про Ивлин?
— Разумеется, нет! Про миссис Карр. Внутри она — молоденькая девчонка. По взглядам, какими она окидывает студентов, можно догадаться, как хочется ей быть такой же.
Норман припомнил, что утром сам думал об этом.
— Она и на меня иногда смотрит так, — продолжала Тэнси, — но польщенной я себя не чувствую; скорее, мне становится страшно.
Норман кивнул.
— Она напоминает мне Злую… — Он запнулся.
— …колдунью из «Белоснежки»? Верно, милый. Ступай лучше в комнату, не то они прибегут сюда, чтобы сообщить, что профессору Хемпнелла на кухне не место.
В гостиной завязался обычный разговор о трудностях преподавательской жизни и ее радостях.
— Я виделся сегодня с Поллардом, — сказал Ганнисон, кладя себе кусок шоколадного торта. — Он завтра утром будет совещаться с опекунами, в частности по поводу кафедры социологии.
Харви Соутелл подавился пирожным и чуть было не опрокинул чашку с какао.
Норман уловил злобный взгляд, который метнула на него миссис Соутелл; впрочем, она быстро овладела собой.
— Как интересно, — пробормотала она.
Норман улыбнулся. Такую ненависть он понимал. И приписывать колдовству не было никакой необходимости. Пройдя на кухню, чтобЫ принести миссис Карр стакан водй, он столкнулся с миссис Ганнисон, которая выходила из спальни. Она засовывала в свою объемистую сумку какую-то книжку в кожаном переплете. Неизвестно почему, Норма подумал о дневнике Тэнси. Наверное, миссис Ганнисон захватила с собой адресную книгу, при чем здесь дневник?
Между ног миссис Ганнисон с шипением проскользнул Тотем.
— Ненавижу кошек, — процедила супруга декана и прошла в гостиную.
Профессор Карр предложил сыграть последний роббер так: мужчины за одним столом, женщины за другим.
— В вас говорит варвар, — поддела его Тэнси. — По-вашему, мы совсем не умеем играть в бридж.
— Наоборот, дорогая, я считаю, что вы играете великолепно, — возразил Карр. — Но буду откровенен: порой я предпочитаю играть с мужчинами. Мне легче читать на их лицах, тогда как женщины сбивают меня с толку.
— Так и должно быть, милый, — со смехом проговорила миссис Карр.
Карты неожиданно начали ложиться как попало, в поистине невозможных сочетаниях мастей, и игра приняла азартный характер. Однако Норман не в силах был сосредоточиться на ней, а потому Соутелл, бывший его партнером, допускал промах за промахом.
