У двери в комнату он застыл как вкопанный. Лишь сейчас к нему вернулась память о событиях сегодняшнего дня. За звонками он начисто позабыл о переполохе, который сам и устроил.
Он поглядел на телефон. В доме было очень тихо.
Внезапно у него мелькнула мысль, что, если вдуматься, эти два звонка в столь поздний час — нечто большее, чем простое совпадение.
Впрочем, ученый должен придерживаться фактов.
Тэнси крепко спала.
Он погасил свет в холле и лег в постель.
На следующее утро, шагая привычной дорогой к колледжу, Норман неожиданно остро почувствовал, насколько искусственна хемпнелловская готика. Эта вычурная архитектура — всего-навсего ширма, за которой бушуют страсти по поводу низкой зарплаты и слишком обременительных административных обязанностей, а истинно научная мысль задыхается под грузом житейских забот; ширма, за которой студенты с готовностью укрываются от знаний ради земных радостей, непритязательных, а порой дешевых.
Но как знать, может, именно для того неведомые святые отцы и воздвигли в былые годы высокое здание с башенками.
На улице было пусто, если не считать нескольких человек впереди, но пройдут три или четыре минуты — и из церкви вырвется на волю буйная студенческая орда, хлынет разноцветной волной ярких свитеров и жакетов.
Едва лишь Норман собрался перейти улицу, как из-за угла вывернул грузовик.
Норман с отвращением попятился. Он не имел ничего против легковых автомобилей — куда от них денешься в нашем пропахшем бензином мире? — однако грузовики, рычащие громады, внушали ему чуть ли не суеверный страх.
Он огляделся по сторонам и заметил позади себя студентку, которая то ли опоздала на богослужение, то ли вообще пренебрегла им. Присмотревшись, он понял, что видит миссис Карр, и решил подождать ее.
Ошибка его была вполне простительной. Несмотря на свои семьдесят лет, седовласая деканша женского отделения сумела сохранить девическую стройность фигуры. Походка у нее была изящной, почти летящей. Только вблизи можно было различить на ее лице многочисленные морщины. В поведении миссис Карр не было ни свойственного молодящимся особам жеманства, ни подчеркнуто сексуального внимания к мужчинам; однако мнилось, она жадно поглощает юность и свежесть и впитывает их всеми порами своего тела.
Похоже, подумалось Норману, среди преподавателей Хемпнелла процветает культ юности, особая форма великого американского культа юности, некое родственное вампиризму наслаждение молодостью…
