«Если», 1996 № 07 | страница 25
Не обо всем можно рассказать. Не потому, что это секретно. Но некоторые тонкости можно прочувствовать, только находясь в каких-то особых эмоциональных состояниях, измененных состояниях сознания, и так далее. Многие философские эзотерические восточные тексты не переводятся однозначно концептуально на европейские языки. Невозможно понять, что такое любовь, не пережив ее. Человек не просто принимает информацию, он настраивается на психику другого человека, моделирует его внутреннее состояние — тогда воздействие максимально. На этом построено искусство, литература…
В начале было Слово.
«Когда-то слова были колдовством, слово и теперь во многом сохранило свою прежнюю чудодейственную силу. Словами один человек может осчастливить другого или повергнуть его в отчаяние, словами учитель передает свои знания ученикам, словами оратор увлекает слушателей и способствует определению их суждений и решений. Слова вызывают аффекты и являются общепризнанным средством воздействия друг на друга».
Зигмунд Фрейд. «Введение в психоанализ».
Фриц Лейбер
МОЯ ЛЮБИМАЯ КОЛДУНЬЯ
Глава 1
Не в привычках Нормана Сейлора было заглядывать в комнату жены в ее отсутствие. Быть может, отчасти именно поэтому он и поступил так. Он был уверен, что подобный пустяк никак не повлияет на их с Тэнси взаимоотношения.
Разумеется, он помнил, что случилось с чересчур любопытной женой Синей Бороды. Как-то ему захотелось даже подойти к этой странной сказке о повешенных женщинах с психоаналитической меркой. Впрочем, Синяя Борода жил в далеком прошлом, и с тех пор много воды утекло. Неужели за поблескивающей дверью комнаты Тэнси его ожидает с полдюжины висящих на крючьях красоток? Норман насмешливо фыркнул. Однако женщины есть женщины, и разве не доказательство тому его собственные исследования по женской психологии и параллелизму первобытного суеверия и современного невроза, которые принесли ему известность в профессиональных кругах?
Внешне Норман Сейлор ничуть не походил на знаменитого этнолога — он, прежде всего, был слишком молод — и выглядел вовсе не так, как подобает профессору социологии колледжа Хемпнелл. Вы не заметили бы ни поджатых губ, ни испуганного взгляда, ни квадратной челюсти типичного преподавателя этого маленького, но гордящегося собой и своими традициями учебного заведения.
По правде сказать, в Нормане не было того духа, какой присущ истинному хемпнеллианцу, — за что сегодня он был благодарен судьбе.
День выдался погожим и теплым; солнечные лучи, проникавшие в кабинет сквозь оконное стекло, падали на локоть Нормана. Допечатав заключительную фразу своей статьи «Социальные основы современного ведовства», которую наконец-то закончил, он откинулся в кресле и облегченно вздохнул.
