— Должно быть, так оно и было, — согласилась Элеонора, радуясь тому, что он нашел достойное рациональное объяснение. — Хотя, признаться, я не уверена, видела ли я этот журнал. Но фотографии, должно быть, запомнились.
— Пойдемте, я покажу вам старую монастырскую трапезную и кухню, — беспечно предложил Роберт Керрингтон. — Посмотрите, сможете ли вы узнать и их.
Он пошел впереди, в конец коридора, потом вниз по каменной лестнице. Их шаги глухо отзывались эхом.
— Это столовая, бывшая трапезная, — сказал он, открывая дверь слева. — Как вы можете догадаться, она была реконструирована.
Столовая была очень красивым и не менее странным местом. Если Элеонора и видела когда-нибудь ее в журнале, у нее совершенно не осталось о ней никаких воспоминаний.
То же самое можно было сказать и о кухне, достопримечательностью которой был только колодец с металлической крышкой. В остальном кухня, как и столовая, была почти пустой.
— Ну как? Что-нибудь вспоминаете? — поинтересовался Роберт Керрингтон.
— Нет, ничего.
Он кивнул, как будто ее ответ полностью его удовлетворил.
— Ну, а сейчас почему бы нам все-таки не пойти на террасу и не выпить чего-нибудь?
Хоть Элеонора чувствовала себя в его компании не совсем уютно, она согласилась, потому что надеялась увидеть остальную часть дома.
Роберт Керрингтон, как будто почувствовав это, предложил:
— И после обеда, если хотите, я устрою вам экскурсию по дому.
— О да, пожалуйста, — выпалила Элеонора, потом одернула себя. Возможно, ее слова прозвучали уж слишком радостно. — Это будет очень мило с вашей стороны, — смущенно добавила она.
Он усмехнулся этой дисциплинированной вежливости, а Элеонора пожалела, что не удержала язык за зубами.
Они прошли через зал, оформленный в темно-бежевых тонах, со старинными вещицами, прошедшими через столько веков. Все внимание притягивал к себе большой камин. Стоявшая рядом кочерга говорила о том, что им все еще пользуются.
— Расскажите мне, о чем вы думаете, — спросил Роберт Керрингтон, видя отсутствующий взгляд Элеоноры. Она была поглощена своими мечтами.
Девушка подняла глаза на звук его голоса. В его взгляде было нечто, что заставило ее признаться:
— Я думала о зимних ночах. За окном трещит мороз, идет снег, буря, а в камине трещат дрова, танцуют искры… И я у очага…
— Очень поэтично, — отреагировал он. — Похоже, вам нравится сидеть у камина? — спросил он.
— Я думаю, что понравится, когда попробую, — мечтательно ответила она. — А пока что я могу довольствоваться только двумя батареями.
