И показал поварёшкой в конец улицы, где над крышей горели пёстрые буквы: «ГАСТРОНОМ».
Свирепо вращая глазами, Пётр Петрович ворчал:
— Давай бросим её на съедение волкам!
— Я больше не буду… — захныкала Лиля. — Не надо на съедение…
Читатель! Летали ли вы когда-нибудь на воздушных шарах? Неужели не летали?! Неужто не знаете, как захватывает дух от ветра и высоты, когда вы где-то там, наверху, а ваши ноги болтаются под вами, закрывая и открывая уличные фонари, и собак, перебегающих через улицу, и людей, которые ходят внизу, перебирая спичечками-ногами. Летать — это очень-очень интересно! И разные мысли приходят в голову!
«Ах, — думала Алла Павловна, летя мимо телевизионных антенн, — если бы я опять стала управдомшей, я осчастливила бы жильцов! Я даже починила бы крышу! И ещё бы я…» Но что «ещё бы», — так и осталось неизвестным…
Куклы как раз поравнялись с горящими буквами — Лиля, ринувшись к букве «Г», лихо забарабанила ножками по цветным лампочкам. Раздалось пять выстрелов, и буквы «Г» как не бывало.
Повар и управдомша оглянулись на выстрелы и остолбенели. Над крышей горела загадочная надпись: «АСТРОНОМ». А там, где раньше была буква «Г», на железной крыше стояла Лиля, задрав голову вверх. И её жёлтый шар уносился к звёздам.
— Вот там и останешься! — сказал повар и помахал ей рукой.
— Сама виновата, — сказала управдомша. И они полетели дальше.
Лиля забегала по жёлобу вдоль края крыши, завопила, заплакала:
— Куда же вы?! Стойте! Я здесь пропаду! Тут — дым! Ветер!..
Она ревела благим матом. Хотя Пётр Петрович и Алла Павловна летели дальше, в сердце, как видно, у них что-то щипало. Смахнув с кукольной щеки слезу, управдомша сказала;
— Что мы, звери?! Бросать девочку одну на крыше…
Повар рассердился.
— Нам надо спасать Тату, а не возиться с этой…
— Но она же ещё ребёнок…
И, ни слова не говоря, они полетели обратно.
— Благодари её, — хмуро сказал Пётр Петрович, паря возле жёлоба и кивая на управдомшу. — Я бы тебя тут бросил!
Спустившись на крышу к Лиле, они придумали, как лететь втроём на двух шариках. У каждого была одна свободная рука! С обеих сторон они взяли Лилю за руки и, спрыгнув с крыши, медленно полетели втроём: Лиля висела посередине, подогнув ноги. А её жёлтый шарик уносился в вечернее небо всё выше и выше.
Так они летели, пока не увидели сверху ярко освещённое окно доктора Кракса и открытую форточку. Тогда они, как парашютисты, сначала сильно вытянули ноги, чтобы стать тяжелее, потом отпустили подлиннее ниточки — это тоже сделало их тяжелее, — и, кренясь набок, начали спускаться.
