Старец, конечно, лгал, но даже самая лучшая ложь всегда основана на правде. Не исключено, что Найрисс действительно использовала его. По крайней мере, он допускал, что она что-то от него скрывает.
Спросить ее напрямую – значит зря потратить время. К счастью, были и другие способы узнать правду.
Что бы ни ждало его впереди, решил Скордж, настало время поговорить с Сечелом с глазу на глаз.
Реван поежился от холода. Малак позади него что-то сказал, но неистовый ветер, свистевший над плато, заглушил его слова.
– Что? – проорал Реван.
– Ты уверен, что это здесь? – крикнул Малак.
– Здесь, – кивнув, ответил Реван. – Я чувствую.
– Может, надо зайти с другой стороны?
Реван бросил короткий взгляд на соседнюю вершину, едва различимую за бушующей пеленой снега. Она ничем не отличалась от той, на которой они стояли: высокий, узкий столп иссеченного ветром снега и льда возвышался над поверхностью Реккиада на несколько километров и венчался ледяным плато.
– Вот здесь, – уверенно повторил Реван. – Вход где-то рядом.
Две фигуры медленно исследовали открытое плато, пользуясь не только глазами, но и Силой.
– Сюда! – прокричал Малак. – Вот он!
Вздрогнув, Реван очнулся ото сна; мысли лихорадочно заметались в поисках знакомых ориентиров. В термопалатке, которую он делил с Кандерусом, было холодно. Утепленная подкладка частично задерживала холод, но ночные температуры были настолько низкими, что Реван замерз даже в двух комплектах одежды и спальном мешке.
Как только глаза привыкли к мягкому свету небольшого обогревателя, стоявшего в центре палатки, Реван смог различить детали обстановки. Плотно укутавшись в свой спальный мешок, рядом храпел Кандерус.
Реван стал прокручивать в уме события прошлой ночи.
Он надеялся, что Кандерус расскажет чуть больше о своем браке с Вилой после того, как она в гневе покинула хижину, но мандалорец не поднимал эту тему. Несмотря на свое любопытство, Реван не стал настаивать. Вместо этого они провели остаток ночи, празднуя возвращения мандалорца к своему народу. Эдрик вместе с остальными травил бесконечные байки о молодости Кандеруса. Его сражения и победы над превосходящим противником стали в клане Ордо сродни легендам.
А еще хозяева принесли много кри’джи – горького мандалорского эля. Не желая быть чужим на празднике, Реван пил это пойло наравне с остальными. Мерзкий напиток укладывал похлеще хорошего апперкота: такого жуткого похмелья у Ревана не было с самой брачной ночи. Его голова раскалывалась, глаза были затуманены, а во рту был такой привкус, словно он жевал мех банты. Он бы дрых и дальше, если бы не приснившийся ему сон.
