Реван не помнил своих битв с мандалорцами. Они были сокрыты в той части его разума, которую заблокировал Совет джедаев, направивший его сражаться с Малаком. Но джедай в достаточной мере изучил историю своих подвигов, чтобы восстановить опущенные Кандерусом детали.
Битва за битвой, Реван вел джедаев и Республику к победе. Понимая, что поражение неизбежно, Мандалор Наивысший вызвал Ревана на поединок, и тот принял вызов.
Мандалор сражался доблестно, но и близко не мог сравниться с величайшим рыцарем Ордена. Однако Ревану было недостаточно просто победить врага. В мандалорской культуре смерть вождя была всего лишь поводом для другого воина завладеть шлемом павшего Мандалора и принять бразды правления кланами. Чтобы избежать этого, джедай сорвал шлем с трупа побежденного противника и сокрыл его на никому не известной планете.
Для воинственного народа, который придерживался традиций и кодексов чести, утрата маски Мандалора стала сокрушительным ударом. Лишившись единственного символа власти, мандалорцы не смогли избрать нового предводителя. Кланы начали сражаться за власть друг с другом, войска стали разрозненными и потеряли боеспособность. И в течение нескольких недель, одержав ряд важных побед, солдаты Ревана заставили мандалорцев безоговорочно капитулировать.
Унизительное поражение и утрата маски Мандалора погубили когда-то гордый народ. Кандерус однажды рассказывал об этом, когда они пытались остановить Малака. Удивительно, но он не винил Ревана в том, что стало с мандалорцами. Он винил их предводителя – за то, что тот оказался недостаточно силен, чтобы выиграть битву. Он винил братьев и сестер из собственного клана – за то, что те оказались неспособны собрать воедино осколки былого могущества. Но в основном он просто воздерживался от бесед на эту тему.
Джедаю не нравилось бередить былые раны, но сейчас у него не было выбора.
– Можешь рассказать что-нибудь еще? Что произошло перед тем, как Мандалор объявил войну Республике? Что-нибудь необычное, что стало катализатором войны?
Собеседник склонил голову и прищурил один глаз.
– Это как-то связано с дурными снами, о которых ты упомянул?
– Возможно.
Мандалорец кивнул:
– К тебе возвращается все больше воспоминаний, верно?
– Лишь обрывки. В видениях мне раз за разом является мир, который я не узнаю. Планета, на которой днем и ночью бушуют электрические бури.
– Не слышал о такой, – немного подумав, ответил Кандерус. – Как думаешь, что это значит?
