С Хокинсом она уже успела познакомиться накануне вечером, перед тем как миссис Кингстон отправилась с недовольной физиономией показывать ей спальню.
Хокинс явно огорчился и пробормотал себе что-то под нос, тогда Джемма вежливо поинтересовалась:
— Что-нибудь случилось?
— Да, миледи, совершенно верно, случилось, — ответил с тяжелым вздохом слуга, — и я просто ума не приложу, что мне теперь делать. Такая незадача!
— Быть может, я смогу вам как-нибудь помочь? — предложила Джемма.
Тут ей показалось, что Хокинс немного смутился.
— Ну, дело в том, миледи, что наша прислуга заявила о том, что увольняется. Дворецкий Кингстон вместе со своей женой, нашей экономкой.
— Они уходят?! — изумленно воскликнула Джемма. — Но почему?
Наступила пауза, после чего Хокинс, помявшись, с неловким видом пояснил:
— Им не понравилось, миледи, что наш хозяин женился.
Джемма испуганно ойкнула и растерянно пробормотала:
— Ax, Хокинс, я вовсе не хотела причинять виконту неприятности.
И в то же самое время она подумала про пыль в гостиной, про ужасное состояние простыней и про отвратительную еду, которую она ела вечером и сегодня утром. У нее даже промелькнула мысль, что уход Кингстонов не окажется серьезной катастрофой для домашнего хозяйства виконта.
Впрочем, она не знала, что скажет по этому поводу виконт, и торопливо предложила:
— Пожалуй, я пойду и поговорю с ними. Уверена: если я им скажу, что не стану ни во что вмешиваться, они согласятся остаться. Покажите мне дорогу на кухню, пожалуйста!
— Конечно, миледи, — как-то неохотно согласился Хокинс.
Внезапно у нее возникло ощущение, что старый солдат такого же невысокого мнения о чете Кингстонов, что и она сама, и очень сомневается, так ли уж они необходимы здесь.
Они прошли по коридору и спустились на нижний этаж по лестнице, отчаянно нуждавшейся в уборке, как, впрочем, и все остальные помещения в доме.
Каменные плитки, которыми был выстлан пол в этой части дома, явно не выскребались целыми месяцами.
Когда они проходили мимо кладовой, Джемма заглянула туда, и ее взгляд упал на какой-то блестящий предмет, торчавший из кожаной сумки.
Она остановилась, а в это время из-за дверцы большого шкафа вынырнул Кингстон, в руке у него блестел серебряный канделябр.
Джемма решительно направилась к нему.
— Как я поняла, Кингстон, — произнесла она как можно более строгим тоном, хотя внутри у нее все сжималось от страха, — вы и ваша жена не намерены больше служить в доме его милости.
