На следующий день после уроков девочки сидели в доме на дереве. Саре показалось странным, что Сет опять передал через Аннет, что не сможет прийти. И хотя ее огорчало то, что его опять не было, однако она была рада возможности продолжить свой разговор с Аннет.
— Эй, это не твоего папу я вижу вон там, высоко на дереве? Он пытается сфотографировать нас? — пошутила Сара, пытаясь вернуть вчерашнее настроение. Аннет засмеялась.
— Нет, я думаю, он в небе, на вертолете. Вершина дерева слишком близко.
Они помолчали. Саре хотелось, чтобы они могли просто продолжить с того места, на котором остановились вчера, но прошло уже двадцать четыре часа, и они обе уже покинули то место чистоты и высоты, в которое попали вчера.
Аннет нарушила тишину:
— Может быть, однажды я напишу об этом книгу.
— О том, каково это, когда кто-то… — Сара оборвала фразу на середине. Она просто не могла ее выговорить.
— Не столько о том, каково это — когда кто-то, кого ты любишь, умирает, — закончила за нее Аннет.
— Сколько для того, чтобы помочь другим, близким тебе, быть рядом с тобой.
Правильно ли Сара поняла слова Аннет? Она хочет написать книгу, которая поможет не тем, кто потерял близких, а тем, кто знает тех, кто потерял близких?
— Самое ужасное — спустя некоторое время, конечно, — это то, как люди начинают себя вести, как только узнают о… твоем горе. Они не знают, что сказать. И честно говоря, практически неважно, что они говорят, потому что, что бы они ни говорили, все равно ощущения неприятные. Если они не знают, ты думаешь, что им стоит узнать. Если они знают, ты думаешь, что лучше бы они не знали. Если они пытаются тебя утешить, ты ненавидишь их сладкие слова, а если они не пытаются тебя утешать, то кажутся черствыми. Они оказываются в неразрешимой ситуации. И я бы хотела написать книгу, которая помогла бы ее как-нибудь разрешить.
Сара прислонилась к дереву и посмотрела на свою подругу. Ей даже не верилось, какая замечательная девочка Аннет. Она никогда не слышала ничего настолько самоотверженного за всю свою жизнь.
— Ох, Сара, не смотри на меня так, словно я очень благородная или еще какая-нибудь. Это совсем не так.
