— Какой шалун? — Шахов даже глаза зажмурил, чтобы лучше слышать.
— Не шалун, говорю, а шатун!
— Не понял, повторите!
— Медведь, говорю! Он до времени поднялся, по тайге пошел, испугал…
Слова утонули в свисте и треске. Шахов терпеливо ждал и уже хотел было повесить трубку, как вдруг утихла буря и даже дыхание далекого собеседника стало слышно.
— Повторите! — устало попросил Шахов.
— Испугал, говорю, этот шатун одного парнишку. Ну и я вышел на участок и вскорости нашел!
— Что нашел? — поторопил Шахов, опасаясь, что вой начнется снова.
— Медведя этого нашел! Стрелять не пришлось, — пояснил Степанков, — он уже своей смертью помер, наверное от старости, потому…
Шахов перебил, не скрывая раздражения:
— Это, дорогой товарищ, не по нашей части, мы ищем полезные ископаемые, а не медведей!
— В такой мере мы понимаем, товарищ главный, и напрасно беспокоить бы не стали, — с достоинством ответил Степанков, — но тут такое дело… Медведь-то оказался не простой, а вроде золотоносный!
— В каком смысле? — Шахов насторожился. От охотника всего ждать можно.
— У него на зубах вроде как бы коронки золотые!
— Какой же врач их поставил? — улыбнулся Шахов.
— Наверно, без врача обошлось! — ответил Степанков явно с улыбкой. — Надо думать, он где-то, наверно в берлоге, на богатой земле лежал, грыз ее с голодухи. У него и в шубе кое-где желтые крупинки позастревали…
— А вы уверены, что это золото? — поторопил Шахов и рассердился на себя за глупый вопрос. Коль звонит человек за 600 километров — значит, считает свое сообщение важным!
— Хорошо понимающих тут у нас нет. Дедушка мой когда-то золото мыл, говорит — оно! Правда, видит он теперь плоховато. Чтобы все сохранить как есть, я медведя брезентом и снегом прикрыл, а уж вы решайте…
Снова в трубке завыло и еле слышно донеслось, что надо скорее, снег тает, весна нынче дружная…
Как всегда, когда надо было сразу принять решение, зрачки Шахова сузились. Проверяя себя, он посмотрел на геологическую карту. Она пестрым ковром закрывала всю глухую стену его кабинета. Память не подвела — Молокановка расположена в Муйской структурной зоне, где золотом и не пахнет!
Очень хотелось, не создавая себе лишних хлопот, сказать: «Соберите, сколько сумеете, пришлите почтой это „медвежье“ золото, которое почти наверняка окажется не золотом. Но если — один шанс из тысячи! — медведь действительно „золотоносный“, тогда непростительно будут упущены важные подробности».
Хотя Шахов и любит повторять, что пессимист — это хорошо информированный оптимист, сам он за много лет в очень жестком кресле главного геолога оптимизма но утратил и не раз поступал, доверяя больше интуиции, чем логике. И сейчас, в этой нелепой ситуации, он подумал: «Нельзя упустить, надо поверить этому Степанкову и его дедушке!»
