Она увела лошадь в заросли у дороги и затаилась. Когда мужчины показались в поле зрения, она обрадовалась, что сообразила вовремя спрятаться. Мужчин было четверо, все грязные и, судя по тому, как они держались в седле, нетрезвые.
— Они пили всю ночь, — произнес голос в самое ухо Кей.
Она испуганно ахнула и, обернувшись, увидела позади себя шотландца.
— Что это? — насторожился один из незнакомцев и, резко дернув повод, остановился и спешился.
— Ничего, — ответил ему другой. — Поехали домой.
— Я что-то слышал, точно тебе говорю.
Первый подошел к деревьям и стал вглядываться в заросли.
Алекс накинул капюшон на голову Кей и, надавив ей на плечи, заставил лечь на землю.
— Йейтс говорил…
— Этот старый врун? И ты поверил, что у него в амбаре ночевали двое убийц?
— А почему бы и нет? Убийца из Чарлстона сбежал со своей подружкой, так почему бы им не спрятаться в амбаре у Иейтса?
— Потому что он может сгореть в мгновение ока. И если они преступники, почему не прикончили Йейтса? Мне самому не раз хотелось его грохнуть.
— У него деньги — откуда, по-твоему, они у него?
— Я всегда считал, что у него водятся денежки. Он слишком скуп, чтобы самому покупать себе пиво. Поехали, домой хочется. Наверное, то была кошка.
Алекс и Кей увидели, как первый с неохотой подошел к лошади и сел в седло. Все четверо двинулись дальше.
Алекс отодвинулся от Кей, а она перекатилась на спину, и внимательно посмотрела на него.
— Вы вольны идти куда пожелаете, — сердито проговорил он. — Я не тюремщик и не хочу, чтобы меня считали таковым. Вы можете уехать в любой момент, но если останетесь со мной, вам придется… — Он замолчал и задумался. Казалось, он решает, как лучше облечь свою мысль в слова. — Хотя бы слушать, что я говорю, и хотя бы немного задумываться над этим.
Кей тут же ощетинилась. Она бы с радостью заявила ему, что немедленно уходит, если бы не слова тех четырех незнакомцев все еще звучавшие у нее в ушах. То, что весть о побеге шотландца так быстро достигла этих мест, пугало. А хуже было то, что ее все еще считают его пособницей.
— Вероятно, у вас нет сестер, иначе вы знали бы, что нельзя требовать от них подчинения. — Кей все еще лежала на земле и смотрела на Алекса.
Он покачал головой:
— Ни сестер, ни братьев. Я единственный сын у отца.
— А ваша мать?
— Умерла, когда мне было девять.
— Простите, — сказал Кей.
Алекс продолжал смотреть на нее — в его голубых глазах не было ни искорки веселья — и ждал ответа.
