Юлька проснулась от собственного визга. Она забилась, стряхивая с лица что-то невыносимо мерзкое и пытаясь выбраться из спальника, и тут же обнаружила, что освобождаться не от чего: ткань под руками расползалась во влажную, чуть липкую труху, в которой что-то омерзительно копошилось. Поскуливая, Юлька вскочила на ноги, отряхивая и размазывая по лицу какие-то волокна. Наконец она решилась открыть глаза и тут же снова завизжала: ладони были покрыты влажным сероватым пухом, в котором ползали белесые насекомые. В рассветных туманных сумерках они казались почти прозрачными. Юлька тщательно вытерла руки об штаны. На подгибающихся ногах она отошла чуть в сторону от дерева, и тут ее вырвало.
Прохладная вода ручья показалась ей лучшим, что вообще бывает в жизни. Отмывшись от непонятной пакости, Юлька набралась храбрости и вернулась к месту, где спала.
Спальника не было. На его месте валялись ошметки расползающейся ткани и клочки синтепона, по которым суетливо бегали термиты. Между деревом и облепленным землей кустом виднелся белесый поток, образованный снующими насекомыми. Давя новый приступ тошноты, Юлька подошла поближе к земляному бугру.
Только очень неопытный и очень усталый человек мог принять эту кучу глины за случайно намытую ручьем землю. Перед Юлькой возвышался огромный термитник, населенный миллионами всеядных и агрессивных насекомых. От ужаса Юльку снова начало подташнивать. Непонятно было, почему термиты принялись за полностью синтетический и, наверное, не слишком питательный спальник, а не за саму девушку.
— Мутанты какие-то, — проговорила Юлька.
Она снова машинально обтерла ладони о штаны, подобрала палку подлиннее и, морщась, выкопала из-под останков спального мешка сигареты с зажигалкой. Что-то упало на нее, скользнуло по обнаженной шее; Юлька снова завизжала и отпрыгнула в сторону. Но это была всего лишь толстая корка какого-то фрукта, съеденного то ли птицей, то ли мелким животным. Подняв голову, Юлька увидела мелькнувшее в кроне красное пятно; закачались потревоженные ветки. На секунду ее охватила горькая обида на Алекса, на деда, на саму судьбу. Она ведь всю жизнь хотела побывать в джунглях! Встреча с оцелотом могла сделать ее счастливой, съеденный спальник — превратиться в чудесное смешное воспоминание, — будь это путешествие, а не бегство. Но какие-то незнакомые люди ради своих не нужных и не интересных ей целей превратили Юлькину мечту в кошмар. И теперь ей снова надо спешить, прятаться, скрываться, вместо того чтобы рассматривать волшебных птиц в далеких сумрачных кронах… И еще неизвестно, чем все кончится: если Юлька не выйдет сегодня на какой-нибудь поселок, придется ночевать на голой земле, и в лучшем случае она простынет, а в худшем… Юлька вспомнила копошащихся термитов и содрогнулась. Надо было торопиться.
